О блоге

О куклах по случаю

Блог ведется с 4 сентября 2013 г.

Чтобы писать сообщения и комментарии, необходимо войти на сайт Войти на сайт

Поиск по тегу рассказ

Дописала! *Выдох*

14.12.2016 8:01:07 Neko

Ну вот, я таки довыкладывала сюда свой первый рассказ. хотя фактически он не первый, а наверное где-то пятый, но полноценно отформатированный он первый. судя по просмотрам его кто-то здесь читает и мне приятно. Надеюсь кому-нибудь да понравится. Да, разошлась я на 45 глав, но это вышло само собой. Писала я не одна, так что ограничивать друг друга мы не стали. 

Писалось всё под кукол, что у меня живут.... жили. Да, После того как я закончила эту историю, Форкус и Сиали покинули мой дом и сердце Эль. Хотя скажу честно, первое время на Эль было тяжело смотреть, хотите верьте, хотите нет. но девочка переживала. Я для успокоения её и своей души придумала новую историю, где всё по новому, со старыми персонажами, но мальчик не пожелала быть таким уж идеально хорошим, поэтому из блондина Криса он стал рюнетом Лексом. И не мальчиком студентом, а изруком деманом )) Эль сохранила за собой сокращение имени, но в нашем мире стала Эликой. Да и блонд теперь не её цвет. От прошлого ничего не соатлось, даже эльфийских ушей )), н оя рада что дописала всё это. Сейчас пишу новую историю, более глобальную, в дух, а то и в трёхчастях. И нет, я не графоман, просто не люблю кукол без истории. В детсве я играла и придумывала им жизнь, за эти годы ни чего не изменилось. У моих подруг по сообществу БЖДшников в моём городе, у ребят тоже есть либо прошлое, либо настоящее. Пусть с рейтингом 18+ ))) но мы уже большие девочки. Конечно, кто-то играет просто переодевает и фотографирует, но такие куклы по мне так статуэтки.

За то время что я выкладывала рассказ, я ещё и шила. Из последнего сшитого на заказ было платье берюзовое. Фотография техническая для заказчика, но показу всё равно. Демонстрирует моя Клевер.

---

Глава 45. Лиэль. «Не отпускай». Конец.

14.12.2016 7:23:44 Neko

Небо. Огромное, синее, бескрайнее. Облака-барашки, словно сотканные из самого чистого пуха. Никогда раньше она не видела такой красоты, или просто не обращала внимания. По телу пробежала приятная дрожь, когда тёплый ветер принёс знакомый аромат полевых цветов. Она не спутает его ни с чем другим — это запах дома. Толстый шмель пронёсся над головой, недовольно что-то прожужжав, и плюхнулся на цветок.

Ты нужна мне.

Эльфийка поднялась с травы и огляделась — это была тот самый холм, где она так любила играть в детстве. Тайное место, куда маленькая Эль убегала ночами, что бы сидеть под луной и мечтать. Здесь было всё, как в её воспоминаниях: сказочное жёлтое море цветов и покосившийся пенёк — трон, под которым жили полевые мыши. Всё как в детстве, словно ей вновь пять лет, и она беззаботный ребёнок, со своими причудами и секретами. Не хватает только верного товарища по играм. Но стоило ей об этом подумать, как за спиной послышался шорох. Это всё казалось сном, выдумкой, обманом, но тёплая рука брата легла Лиэль на плечо.
— Я нашёл тебя!
Сестра, едва сдерживая слёзы, глядела в зелёные глаза молодому эльфу. Он был таким, каким она его запомнила — весёлым с лучистой улыбкой и ясным взглядом.
— Я так по тебе скучала, — прошептала она и бросилась ему на шею.
Эльф расхохотался и, подхватив сестру, стал её кружить. Смеясь, они повалились на землю и стали щекотать друг друга так, как делали в детстве.
— Смешная ты, мы же виделись сегодня за завтраком, — стряхивая траву, произнёс парень, поднимаясь на ноги. — Тебе явно не стоит так много проводить времени на солнце. А если ты не хочешь, чтобы Гильвен передумала, нам нужно поторопиться.
— Мама? Она тоже здесь?
— Тебе явно голову напекло, вон какая горячая, — покачал головой Эндин, коснувшись губами лба сестры. — Я всё утро уговаривал её отпустить тебя на праздник весны. Но нам надо спешить, а то мне ещё отцу нужно помочь, — с этими словами эльф взял её за руку, и они стали спускаться с холма. Впереди показались знакомые крыши домиков, отсюда они выглядели игрушечными. Вон дом старосты, а это кузница и конюшня, пекарня и мамина лавка. Это действительно был её дом — маленькая зелёная деревушка с таким милым название — «Ивовая». Ничего не изменилось. Жизнь никогда не покидала это место.

Зачем ты нас бросила?

Сомнения, что до сих пор беспокоили Эль, исчезли, а мысль о том, что она сможет увидеть мать и всех, кого так любила, заглушали недоверие к этому миру.

Эль…

Она вернулась, теперь всё будет как раньше. Чем ближе они подходили к деревне, тем чётче становились её очертание и силуэты жителей.

Эль!

Эльфийке даже показалось, что она узнала кто-то среди тех, кто приветливо махал её рукой.

Э-э-эль!

Молодые люди уже вышли на дорогу, ведущую к деревне, когда Эль почувствовала головокружение и слабость. Быть может, она и правда слишком долго пробыла на солнце, не хотелось бы заработать тепловой удар. Споткнувшись на ровном месте, эльфийка замедлила шаг.
— Ди, что со мной? — пытаясь устоять на ногах, спросила она, но брата рядом не оказалось. Он ушёл далеко вперёд и сейчас запирал за собой калитку. — Ди…
Очертания деревни стали расплываться. Под тяжестью собственного тела, которое словно налилось свинцом, Лиэль опустилась на землю. Ей было страшно, но эльфийка не могла проронить ни слова. Распластавшись на земле, она хватала ртом воздух, которого с каждым вдохом становилось всё меньше. Что-то давило на грудь, мешая сделать вдох. Теряя сознание, она услышала голос, тихий и тонкий, почти детский, голос повторял её имя.
***
Занимался рассвет, и на горизонте загорелся алый бок огромного светила. Солнечные лучи разрезали туманную сонливость леса, забираясь в самую глубь листвы. Но всё это было где-то вверху, над головой, здесь же пока ещё царила ночь, было прохладно и влажно. В траве, между деревьев, лежало тело, накрытое тканью. Обычно покойников оборачивали от макушки до пят, следуя традиции, чтобы дух, пришедший за душой умершего, не испугался посмертной гримасы. Но лицо этой девушки было настолько умиротворённым и светлым, что складывалось впечатление, что она просто уснула. Утренняя роса запуталась в светлых локонах и теперь вздрагивала от дуновения даже самого лёгкого ветерка. На груди у эльфийки, с выражением скорби на мордочке, сидела кошка. Каждый выражает печаль по-своему, вот и она выражала её так, как умела.
— Ээээль. Ну как же так? Зачем ты нас бросила? Эээль. Кто же меня теперь чесать-то будет? Если ты откроешь глаза, то я пообещаю не есть больше мышей, которых ты так жалела. Эээль, я только стала к тебе привыкать. Я думала, мы на пару будем нянчиться с этим драконом. Мне же одной терпения не хватит. Эээль! — она похлопала лапкой сначала по одной щеке, потом по другой. После чего зажала лапками нос эльфийки. — Если ты притворяешься, то я тебя выведу на чистую воду, — коварно щурясь произнесла Сиали вглядываясь в бледное юное лицо, по-детски надеясь на чудо. Но ничего не происходило. Потоптавшись ещё немного, зверёк спрыгнул на траву и, сгорбившись, уселся рядом с телом.
Когда её уха коснулось что-то прохладное, кошка сначала подумала, что это насекомое решило использовать её как посадочную площадку, но следом за прикосновением раздался вдох. С визгом, больше от неожиданности, чем от страха, метаморф подскочила на месте и моментально превратилась в пушистый шарик с торчащими ушами. Лиэль улыбнулась этому своеобразному приветствию, и вновь коснулась мягкой шёрстки. Из темноты, стоявшей перед глазами, стали проступать очертания листьев, веток, кусочек неба. Бесцветные глаза вновь наполнились голубым сиянием, губы порозовели, а кожа и волосы обрели свой тёплый оттенок.
— Киса… — шёпотом произнесла Эль, почувствовав, как Сиали тычется ей носом в руку.
— А говорили, что некроманты не могут вернуться с того света, — шмыгала носом кошка, не скрывая слёзы радости.
Эль не знала, что на это ответить, ведь они и правда не способны на это. Ей просто дали ещё один шанс. Набравшись сил, эльфийка поднялась с земли, но тут же пожалела об этом, поняв, что тело не подчиняется ей. Подобно младенцу, ей вновь пришлось учиться слушать его и учиться ходить, шаг за шагом.
— Мальчики будут в шоке, — довольно ухмыляясь, заметила Сиали, услышав мужские голоса.
Первым из-за деревьев показался Сол. Оборотень что-то рассказывал, но, заметив эльфийку, замолчал на полуслове и встал как вкопанный, выронив сумку. Позади него Лиэль увидела Форка. Дракон изменился, он словно постарел за эту ночь: глаза потускнели, лицо осунулось и посерело, у виска серебрилась седая прядь. Магические узоры потемнели, и время от времени появлялись то тут, то там, магия жила в нём постоянно, не погасая ни на минуту, подпитываясь каким-то иным источником. Форк поднял голову и замер, не веря своим глазам.
— Привет, — улыбнулась эльфийка и сделала несколько неуверенных шагов. На большее её не хватило, но этого и не требовалось, дракон подошёл к ней сам и крепко обнял.
— Я думал, что потерял тебя навсегда, — тихо выдохнул он, уткнувшись лицом в шелковистые волосы.— Никуда больше тебя не отпущу.
— Хорошо, — прошептала Лиэль, прижимаясь к мужчине всем телом. — Не отпускай.
Сол довольно хмыкнул, наблюдая за голубками, кто бы мог подумать, что у этой истории может быть продолжение. Он присел на корточки и потрепал мурлыкающую кошку, которая на радостях оттоптала ему уже все ноги. Приняв ласку за разрешение, Сиали хотела было залезть ему на руки, но оборотень погрозил ей пальцем и опустил метаморфа на землю. Ему нужно было возвращаться в стаю. После случившегося драконы ещё не скоро решат сунутся в леса оборотней, у них сейчас будут дела поважнее — делёжка престола. Поэтому у волков есть время спокойно переселиться в выбранное место и обжиться там. Попрощавшись с молодыми людьми, хромой оборотень, не торопясь, побрёл к лесу, оборачиваясь волком. Сиали провожала его задумчивым взглядом, и чем больше он отдалялся, тем беспокойнее было у ней на душе.
— Ты по-прежнему остаёшься моим должником, —крикнула она дракону и бросилась вдогонку за Солом. Поравнявшись с оборотнем, кошка сбавила шаг и бодро потрусила рядом. В какой-то момент её серая шкурка засветилась слепящим белым светом, в котором серый зверёк полностью растворился. Когда же свечение погасло, на месте кошки рядом с оборотнем уже шагала молодая серая волчица с такими знакомыми зелёными глазами. Они шли бок о бок, пока не скрылись в кустах.
— А мы куда пойдём? — прошептала Эль.
— На запад отсюда есть деревушка одна, я, правда, там давно не был, но думаю, нам будут рады, — не желая выпускать Эль из объятий, произнёс Форк. — Познакомишься кое с кем. Она, конечно, не отпустит нас сразу, но ты же не против погостить?
Эль одобрительно кивнула. Она не знали, что будет дальше и сколько им отпущено, старуха с косой уже начала засчитывать им прогулы, но никто не отменял право бороться за свою жизнь и своё счастье. Вот они и постараются прожить как можно дольше и счастливее.

---

Глава 44. Форк. Секрет магии воды.

14.12.2016 7:22:43 Neko

Когда сумерки накрыли Дрейн, группа оборотней во главе с Форком и Рейвом выдвинулась в сторону столицы. В город они прошли без труда, воспользовавшись одним из тайных проходов. Им пользовались горожане во времена смуты, убегая из города в лес. Про него знали многие, но сейчас им никто не пользовался, поскольку он проходил рядом со сливом нечистот и запашок там был ещё тот. Избегая открытых улиц, по тёмным переулкам, дракон вёл оборотней к замку. В это время горожане уже запирались на ночь, и мало кто шатался по городу. Лишь раз стая повстречался пьянчужка, который на свою беду завернул не туда. Пьяно щурясь и пытаясь разглядеть, кто перед ним, мужичок потянулся к Рейву. Оборотень показательно клацнул зубами перед его носом, и группа тихо скрылась в темноте. Старик икнул, отбросил недопитую бутыль, и, бормоча что-то о вреде выпивки и галлюцинациях, поковылял домой.
У ворот в замок, опираясь на свои копья и сонно зевая, стояли двое часовых. Волки слились со стеной, и затаились. Форк же наоборот вышел из тени, и уверенными шагами направился к солдатам.
— Стой, кого чёрт несёт, в это время? — встрепенулся один из солдат, вглядываясь в темноту.
— Ты как со старшими по званию разговариваешь, солдат! — осадил его дракон.
— Не признал, мой генерал! — стражник испуганно выпрямился по стойке смирно.
— Вы что-то припозднились, генерал, — отозвался второй. — Никого не велено впускать после заката. Только с разрешения генерала Рейегона, — стражник снял с крюка фонарь и шагнул вперёд, желая разглядеть лицо стоящего перед ним мужчины. Но после нескольких шагов тут же попятился назад. — Это же… — бедняга не успел договорить, как тяжёлый кулак Рейва опустился ему на голову. Стражник охнул и осел. Второму досталось чуть меньше, Форкус просто оглушил его и прислонил к стене, подперев копьём.
— Я бы сам справился, — недовольно зашипел он, глядя на то, как оборотень небрежно укладывает стражника.
— Говорливый слишком. Не люблю таких, — донеслось в ответ.
Стараясь не издавать лишних звуков, оборотни один за другим забегали во двор. Замок лорда молчаливой, мрачной глыбой возвышался над городом. Но не стоило принимать эту тишину за чистую монету — никто этой ночью не спал. В чёрных глазницах коридорных окон время от времени мелькали фонари дозорных. В комнатах, принадлежащих совету, также горел огонь. Прислуга, которой была вынуждена бодрствовать вместе с хозяевами, порой пробегала по двору, скрываясь в тёмных проёмах. Оказавшись на территории крепости, первым делом Форкус указал волкам на конюшню. Не хотелось об этом думать, но если дойдёт до погони, нужно лишить солдат преимущества, поэтому несколько оборотней бросились отвязывать дремлющих скакунов. Остальные же продолжили движение. Они были уже возле самых дверей, когда Рейв почуял чужака. Окинув быстрым взглядом двор, оборотень заметил тень, мелькнувшую в окне колокольной башни. Два оборотня рванули к винтовой лестнице, но время было упущено, спустя несколько минут раздался колокольный звон. В колокол ударили три раза.
— Нас заметили. Рассредоточится, — скомандовал Форк, обнажая клинки.
Оборотни согласно приказу тут же разделились на группы. Часть помчалась к казармам, оборачиваясь в волков. Соблюдать тишину было уже бессмысленно. Куда важнее сейчас стало время, которое с этого момента было не на их стороне. В прямом столкновении с драконами у оборотней не много шансов, но можно попробовать уровнять силы. Поэтому ещё несколько мужчин принялись срывать со стен факелы, что освещали двор, и гасить пламя в лужах и бочках с дождевой водой. Драконам придётся повозиться, что бы найти достойный источник огня, для сражения.
С первым ударом колокола в замке началась суматоха. Выбежавшие на звон служанки, завидев волков, с пронзительным визгом бросились врассыпную, кто куда. И если до этого кто-то сомневался в значении колокольного звона, то услыхав это, они поняли всю серьёзность происходящего. Громче всех голосила темнокожая толстушка, в которой Форк узнал кухарку по имени Пэгги. Они были знакомы уже давно, и женщина всегда относилась к нему с теплом и добротой. Когда дракон подбежал к ней, та пыталась зарыться в стог сена, что возвышался на телеге возле конюшни. Почувствовав, что её кто-то тянет за передник, кухарка истошно закричала и попыталась ударить обидчика поварёшкой, которую захватила с собой на всякий случай с кухни. Медный черпак с завидной точностью огрел дракона сначала по руке, потом по плечу. Увернувшись от третьей попытки его убить, мужчина всё-таки вытащил женщину из стога, и, зажимая ей рот, дабы не оглохнуть, оттащил её в сторону от посторонних глаз.
— Пэгг… Пэгг! Да, Пэгги, чёрт тебя дери! Открой глаза. Видишь кто перед тобой? Пэээгг! — генерал встряхнул зажмурившуюся кухарку, которая продолжала размахивать поварёшкой на манер заправского фехтовальщика.
— Господин Форкус? Это правда вы? Живой! А всем сказали, что вы предатель и вас убили, — не веря своим глазам, заикаясь, произнесла толстушка.
— Ну, в одном они ошиблись, я пока что жив. Пэгг, мимо тебя же не проходит ни одна новость, ты наверняка знаешь, где держат пленницу, что привез сегодня Рейегон?
— Ту, со светлыми волосами? Ох, и бледненькая она была, эти эльфы совсем не едят, что ли? Мне конюх обмолвился, что служанки лорда узнала от прислуги второго этажа, которым сказал…
— Пэгг! — дракон прервал нескончаемый поток слов. — Давай короче.
— Её вроде как в лазарет унесли. Совсем бледная была. Но кто-то из охраны говорил, что вроде как видел, как лорд Вайс нёс её в сторону каминного зала. Лорд Вирран облюбовал это место, и последнее время часто там отдыхает, — последние слова Пегги произнесла тихо, почти шёпотом, словно говорит что-то непристойное.
Форкус нахмурился и бросил взгляд на окно второго этажа, где сквозь плотные портьеры пробивался свет. Встреча с правителем не входила в его планы. Лорд никогда не интересовался пленными, зачем же ему понадобилась Эль? Тут явно не обошлось без этого смазливого блондина. Вайс всю жизнь интересовался диковинками и даже просил привезти ему из похода живого некроманта для опытов, но не срослось. Быть может каким-то образом, он узнал о способностях Лиэль. Неужели он решил рассказать об этом Лорду?
Убедив кухарку собрать всю прислугу и затаиться в погребах, генерал направился к одному из ходов, которым пользовались служанки. Множество лестниц и переходов позволяли быстро передвигаться по замку, не попадаясь господам на глаза. А в данном случае можно было избежать ненужных столкновений со стражей. Но как выяснилось, Рейегон решил так же. Стоило Форку приблизиться к двери, как та со свистом слетела с петель и рассыпалась пеплом. Обугленные стены ещё дымились, когда в проёме показался огненный дракон.
— Мы отслужили много лет бок о бок, неужели ты думал, что я не пойму, как ты будешь действовать. Ты отвратительно предсказуем, — произнёс он, ухмыляясь. Угасающее пламя, что, не спеша, доедало обломки двери, синхронно подрагивало, в такт движению обоюдоострого меча в руках генерала. — Я думал, что ты уже сдох. Где же я промахнулся?
Рейегон сделал шутливый выпад, словно проверяя, действительно ли перед ним тот, кого он так долго искал. Форкус не стал его разочаровывать и в такой же манере отразил атаку.
— Ты просто слишком самоуверен. Это тебе всегда мешало доводить дела до конца.
Удар по самолюбию огненный дракон не простит никому, зло засопев, он обхватил рукоять меча обеими руками и атаковал. Убить выскочку по старинке, без применения маги, было куда интереснее. Движения Рейегона были тяжёлыми и размашистыми, в отличие от клинков водных драконов, его оружие был куда тяжелее, но тем и опаснее. Если бы не хорошая реакция, Форк уже мог остаться без головы. Несколько волков под предводительством Рейва окружили дерущихся и приготовились к нападению. Когда Рейегон открылся, один из молодых самцов с воем бросился на него, желая вцепиться в руку, но дракон отпрянул, и увернувшись, ударил оборотня, пропоров тому бок. Животное заскулило и упало на землю.
— Грязные твари. Давно надо было вас всех истребить. Полагаю, лорд внемлет мне, и после случившегося даст добро на зачистку. И можешь быть уверен, это дело я доведу до конца, — вытирая меч от волчьей крови, бросил Рейегон.
Яростный вой заглушил последние слова огненного дракона. Вожак стаи с озлобленным рыком сорвался с места, он подпрыгнул, и оттолкнувшись от спины пригнувшегося Форка, бросился на обидчика. Рейегон замахнулся, но поспешил и рассёк воздух перед клыкастой пастью. Рейв повалил генерала на землю и упёрся ему в грудь лапами, не давая сбросить себя. С остервенением разрывая мундир и кожаную защиту, оборотень рвался к шее дракона. Рейегон попытался ударить волка мечом, что продолжал сжимать в руке, но подоспевшие оборотни не позволили ему этого, вцепившись клыками в плечо. Ещё секунда, и вожак добрался до горла. Дракон вздрогнул, охвативший его страх сладким дурманом ударил в нос оборотня, что сжимал челюсти всё сильнее, пока тело дракона не перестало подавать признаков жизни и обмякло. Лужа крови разлилась по земле. Сделав ещё несколько рывков, Рейв выпустил жертву. Генерал был мёртв — отмщение свершилось.
***
Каминный зал долгое время служил местом для военных собраний, где обсуждалась тактика и стратегия ведения боёв. В центре зала был установлен круглый стол и множество кресел, стены украшали гобеленами со сценами из летописей — в основном это были сражения. Рядом с камином висела карта Дрейна. Это был единственный элемент интерьера, который Лорд Вирран оставил от прежних хозяев. Некогда красивое полотно пожелтело и истрепалось, новый правитель любил отмечать на нём все изменения, связанные с границей и обрисовывал новые отвоёванные земли углём. Но с окончанием войны надобность в военных заседаниях пропала, и зал пришёл в запустение.
Толкнув тяжёлую дверь, Форк вошёл внутрь. Помещение освещало всего несколько факелов, и их света было не достаточно, что бы полностью разогнать тьму в этом мрачном месте. Вирран сидел в кресле, закинув ноги на край стола, и глядел куда-то перед собой. Возле него на столе лежало женское тело, завёрнутое в простынь. Несмотря на тепло и жёлтый свет, исходящий от камина и факелов, сейчас зал напоминал склеп. Языки пламени, мирно покачивающиеся в камине, нервно вздрогнули, когда дверь за спиной генерала захлопнулась. Он прошёл в центр зала и привычным, выученным до автоматизма, за годы службы, движением поприветствовал правителя.
— Мой Лорд, — произнёс он, чуть склонив голову.
На самом деле стандартное приветствие звучало несколько иначе. Всякий входящий обычно желал своему лорду силы и процветания. Форк же не желал произносить что-то подобное, и оставил лишь общепринятое обращение. Вирран поднялся с кресла и, не глядя в сторону предателя, прошёл к карте, попутно подхватив из камина ещё тлеющий уголёк. Твёрдым ударом мужчина раскрошил уголёк о стену, оставив на карте чёрное пятно.
— Сколько я себя помню, эта маленькая точка на карте, окружённая деревушками, не давала мне покоя. Дрейн — столица и страна. Я не понимал, почему прежний правитель не видел всего её потенциала, почему не использовал её удобное расположение для завоевания соседних земель. Я пытался им объяснить, но они предпочли умереть, нежели прислушаться ко мне.— Вирран обернулся. — Я был уверен, что убил всех, кто был в том замке. Но твоя мать обманула меня, сказала, что ты умер от болезни. Она так убедительно рыдала, что я поверил. Поэтому можешь представить моё удивление, когда леди Аурелия привела тебя. Первое, что мне захотелось, в тот момент — убить тебя.
— И что же помешало? — стараясь подавить злость, произнёс Форк.
— Желание сделать из тебя идеальный трофей. Сделать своей игрушкой. Ты же не думал, что тебя взяли в армию только потому, что так захотела твоя приёмная мать? А когда ты стал одним из лучших моих солдат, я засчитал это в свои личные победы. Но игры кончились, ты слишком много возомнил о себе. Посмел ввести в мою армию людей, — в голосе Виррана чувствовалось презрение.
Значит, Рейегон был всего лишь исполнителем. А Ивовая стала удобным местом для реализации давно спланированной подставы. И вмешательство Форка стало просто удачным совпадением. Быть может, от него планировала избавиться другим путём, но всё произошло как нельзя лучше. Форк стиснул зубы, но сдержался, сейчас гнев первым делом навредит ему самому, лишая его способности думать логически и подталкивая на глупости, которые могут стать последними в этой жизни.
Правитель хмыкнул, заметив негодование во взгляде своего генерала, и вернувшись к столу, остановился рядом с телом.
— Кто бы мог подумать, что среди некромантов будут любители позабавиться с эльфийками, — дракон стащил ткань с женского лица.
Форк не мог поверить в то, что это бледное, с полупрозрачной кожей существо, его эльфийка. Тело мерцало от множества ледяных кристаллов, и даже жар от рук Виррана не мог их растопить, волосы, ресницы и брови полностью обесцветились, и сейчас больше напоминали серебряные нити. Что с ней стало? Почему она так выглядит?
— Ты знал о том, что таскаешь с собой полукровку? По глазам вижу, что знал. И после стольких лет борьбы с некромантами ты оставил её в живых. Ни это ли настоящее предательство.
— Нет, потому что я знаю правду. Северный народ не отряд бессмертных убийц, они целители, которые хотели защитить свой дом от нас. Все эти годы вы лгали нам, преследую свои цели, — нахмурился генерал и шагнул вперёд.
— Ммм, вот оно как, — протянул лорд.
За спиной Форкуса, с металлическим лязгом упали два факела. Огонь растёкся по каменному полу, отрезая дракону путь к отступлению. Дракон едва успел увернуться от тянущихся к нему огненных змей, что извивались, шипели, но не трогались с места.
— Так или иначе, я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Все считают тебя предателем, даже леди Аурелия, а предательство карается смертью, и раз мой второй генерал настолько туп, что не смог тебя убить даже со второй попытки, мне придётся самолично заняться этим грязным делом, — с этими словами правитель вынул свой меч, который всегда носил при себе, и первым нанёс удар. Старый вояка, не смотря на свои годы, был полон сил. И меч, весивший в два раза больше любого другого клинка, он вертел в руках, как деревянную игрушку, заставляя соперника отступать. Никогда ранее генералу не доводилось сражаться с таким сильным противником. Рейегон в сравнении с огненным правителем был просто желторотым новичком. Огненный дракон двигался лениво, чувствуя своё превосходство. Сейчас бы очень пригодилась водная магия, но в замке правителя воды днём с огнём не сыщешь, кроме как на кухне. За спиной вновь зашипели огненные змеи. Отступать больше было некуда. Загнав Форка в тупик, Вирран выпустил своих огненных тварей, и пока тот отбивался от оживших языков пламени, сбил генерала с ног. Обоюдоострое лезвие обрушилось на голову сопернику, но Форк успел уклониться… почти успел. Оружие лорда рассекло мундир, и вонзилось в плечо предателю.
— Ты слаб и ни на что не способен. Истинными воинами всегда были и останутся драконы огня, а вы вымрите, как слабейшие, -презрительно морщась, цедил Вирран, нажимая на рукоять меча, желая пригвоздить изменника к полу, как бабочку.
Пытаясь избавится от разрывающего плечо лезвия, генерал схватил его свободной рукой, но только изрезал себе ладонь. Сил бороться почти не осталось. И тут он вспомнил о кинжале, который приобрёл в Мишкурке, и носил в голенище сапога. Маленький неприметный нож, не больше кухонного, но хорошо сбалансированный. Убить такой игрушкой сложно, но защититься можно. Вынув кинжал, он метнул его в стоящего над ним Виррана. Тот отшатнулся, но шею ему всё же оцарапало. Лорд ощупал порез и зло ухмыльнулся. Давно ему не пускали кровь. Всех, кто осмеливался на подобное, он казнил, как только стал главой Дрейна. Этого замешательства было достаточно, генерал оттолкнул огненного правителя, и, поднявшись на ноги, нырнул за ближайшую колонну.
Плечо изнывало от боли, рука перестала слушаться и повисла плетью. Кровь пропитала рукав рубашки, и та неприятно липла к телу. Сердце билось как сумасшедшее. Да, правитель Дрейна был действительно лучшим из лучших. О счастливом конце можно было забыть, да Форк и забыл о нём в тот момента как зашёл в этот зал. Оставалось только биться, биться до последнего. Умереть как воин с оружием в руках, а ни как трус. Гулкие размеренные шаги Виррана эхом отражались от каменных стен. Он медленно двигался по залу, пытаясь понять, где спрятался его противник.
— Пора заканчивать с этим! — дракон вскинул руку, и пламя факелов бросился во все стороны, желая найти свою жертву. Мрачное помещение озарилось светом словно от тысяч свечей. Спасаясь от огненных тварей, Форк покинул своё укрытие, и тут же получил удар. Вирран прижал дракона к колонне и приставил лезвие меча к его лицу.
— Вот и всё, ты умрёшь так же бесславно, как и твой отец. А следом за тобой на тот свет уйдёт и эта некромантка. Вайс хочет попробовать достать из неё магию. Он предположил, что носителем является не живое существо, а его кровь. Он будет выкачивать её, пока не сцедит всё до капли. В нынешнем состоянии девчонка ни на что более не годна.
Какой же мразью надо быть, чтобы так издеваться над живым созданием, Вайс, патлатая моль, придушить бы тебя. Нет, умереть сейчас — это будет верх трусости и эгоизма, зная, каким пыткам подвергнут эту девочку. Генерал бросил взгляд на завёрнутое в ткань тело, и внутри всё сжалось. Бессилие и отсутствие какой бы то ни было возможности спастись и спасти разрывали на части. В глазах потемнело, все очертания, детали, силуэт стоящего перед ним мужчины приобрели алый оттенок. Треск пламени смолк, не было слышно ничего, даже слов правителя, который продолжал говорить, презрительно искривив губы. Только стук сердца, глухой, размеренный. Ни боли, ни паники, пропали страх, волнение, жалость, сострадание. Осталась лишь ярость. Тягучая, сладкая, не похожая ни на что. Она заполняла сознание, с каждый ударом сердца, разносилась по венам вместе с кровью. Форкус посмотрел на стоящего перед ним Лорда, и рука огненного дракона, дрогнула. На Виррана смотрел кто угодно, но не генерал его армии. Некогда серые глаза залились кроваво-красным, черты лица стали жёстче, а на губах появилась хищная улыбка. Форк подался вперёд, и отталкивая направленное на него оружие, схватил правителя за горло. Он сжимал его с такой силой, что огненный дракон выронил меч, стараясь освободиться. Только сейчас Вирран заметил, как под рубашкой его противника мерцают синие узоры магии. Но это же невозможно! Магия проявляет себя, только когда есть источник, вещество, которое она может себе подчинить. А воды в зале нет и быть не может, если только… Улыбка на губах Форка стала пугающе зловещей, и Лорд почувствовал, как из его носа потекла кровь. Сердцебиение стало неровным, то ускоряясь, то замедляясь, оно пыталось бороться, но не справляясь с той силой, что гнала к нему кровь. Она заполняла легкие, вытесняя воздух. Дракон вырвался, но тут же осел на пол. Его тело билось в судорогах, каждая попытка вздохнуть сопровождалась кашлем. Хрипы и бульканье вырывались из груди. Вирран захлёбывается собственной кровью. Существо, что когда-то было его генералом, чувствует его страх и упивался этим чувством. Зверь наслаждался убийством. Теряя поддержку хозяина, пламя, охватившее половину зала, стало угасать. Корчась в предсмертных конвульсиях, огненный правитель ещё какое-то время боролся за жизнь, но всё было тщетно, и вскоре его бездыханное тело обмякло. Форкус подошёл к столу и склонился над эльфийкой. Он положил ладонь ей на грудь и прислушался к своим ощущениям, надеясь, что сможет уловить тот слабый импульс, что скажет ему, что ещё не поздно. Но в ответ была лишь тишина. Сердце не билось.
— Ты не можешь вот так уйти, — хрипло прошептал он, обнимая эльфийку. — Ты нужна мне. Слышишь?
Тишина. Внутри что-то разбилось и не осталось ничего: ни злости, чтобы закричать, ни слёз, чтобы оплакивать, даже осколков, лишь пустота, гнетущая и пресная.
Взяв Эль на руки, дракон покинул стены Дрейна.

---

Глава 43. Леонела. «Как глупо».

14.12.2016 7:21:48 Neko

…Услышав тревожный звон колокола, Леонела не сомневалась ни секунды. Конечно, очень хотелось бы увидеть, как Форкус опуститься на колени перед Правителем Дрейна, пусть даже для этого его придется оставить без головы. Но война — не для Леди. Давно, несколько лет назад, она твердо решила не делать грязных дел своими руками. Она слабая женщина, не способная держать оружие и не владеющая магией. Ее дело — отступить вовремя в тень, а потом вернуться и оценить расстановку сил, чтобы продолжать игру…
Накинув на плечи темный плащ, женщина выскользнула из своих покоев и поспешила по коридору к лестнице. Черный ход приведет ее на задний двор, там есть лаз в живой изгороди…
От неожиданно близко раздавшегося рычания Леонела оторопела. Хлопнула дверь, послышался крик, который прервался отвратительным булькающим стоном. Волк? О боги, оборотни?!.
Леонела пулей влетела в свою комнату и прижалась к двери, загнанно дыша. В замок проникли оборотни, дикие и сильные твари, озлобленные тем, что Рейегон натворил в их деревне. Проход закрыт, и оставаться здесь тоже нельзя — если звери ее учуют, дверь слетит после пары ударов.
Леонела принимала решения быстро. Из прикроватной тумбочки вынула небольшой арбалет. Ножкой стула заблокировала дверь так, чтобы она выдержала хотя бы один удар. Разлила по полу ламповое масло, а саму лампу поставила на этот же накренившийся стул. Если он разлетится — лампа упадет, стекло разобьется и комнату охватит круг огня.
Внимательно оглядевшись, женщина заметила большой флакон с духами. Взвесила его в руке. Если размахнуться получше…
Дверью в потайной вход служил стенной шкаф. Его задняя стенка с тихим скрипом отошла, открывая пахнувшую сыростью темноту. Леонела, уже шагнув в шкаф, со всей силы швырнула флакон об пол и поспешно затворила за собой дверь. Сильный запах ударит по волчьему нюху, как стальная перчатка. Они не смогут быстро взять след, а скорее всего, и вовсе не будут ее искать…
Темная лестница поскрипывала, дерево рассохлось, несмотря на то, что в подземелье было сыро. Леонела шла на ощупь, стараясь касаться каменной стены только кончиками пальцев, и зябко ёжилась. Спустившись, она замерла и прислушалась. Конечно, того, что творилось в замке, отсюда не услышишь, но, по крайней мере, никто еще не попал в ее покои…
Только убедившись, что свет ее не выдаст, беглянка отогнула полу плаща и извлекла наружу маленькую переносную лампу, пламя свечи в которой еле колыхалась. Черные тени взметнулись к потолку, стало еще более неприютно, но зато на два шага вперед путь был виден. Она выйдет к конюшням. Если есть свободная лошадь, можно забраться в седло. Или обойти конюшни и через лес быстро добраться до реки… Возвращаться в замок до тех пор, пока все не закончится и у нее не будет полной информации о случившемся, Леонела не собиралась.
…Клацанье и плеск воды женщина услышала издалека. Что-то, или кто-то, приближался к ней. Женщина быстро свернула в одно из ответвлений прохода и, спрятав источник света под полой плаща, притаилась. Тихое клацанье приближалось, к нему прибавил тихое сопение. Волк?..
Осторожно, стараясь не шуметь, Леонела вскинула арбалет и откинула крючок, берегущий от случайного выстрела. Если тварь бросится на нее, она всадит болт ему промеж глаз. Ей показалось, что полы плаща коснулось что-то мягкое, но глаза еще не привыкли к темноте, и Леонела лишь замерла, прислушиваясь. Показалось, должно быть.
Клац, клац. Женщина разглядела неясный силуэт, выглянув в проход. Крупный зверь стоял к ней спиной, и, судя по всему, принюхивался. Медлить было нельзя. Она тщательно прицелилась и опустила палец на спусковой крючок…
— А ну стой! — женский голос заставил Леонелу вздрогнуть всем телом, и тут же кто-то обхватил ее со спины, потянул арбалет вверх, отводя от волка.
Зверь моментально развернулся и зарычал, но Леонела, даже не понимая до конца, с кем имеет дело, не собиралась так легко сдаваться. Каблук ее сапога со всей силы ударил назад, и попал в мягкое. Женщина закричала и ослабила хватку, падая на одно колено. Лампа выпала из-под плаща, озаряя место схватки неровными всполохами, и Леонела с удивлением обнаружила, что ее противница абсолютно обнажена.
В этот момент волк прыгнул, и ей пришлось резко отпрянуть назад, так, что его челюсти лязгнули в нескольких дюймах от ее руки. Каблук попал в щель на полу, и женщина повалилась на пол, увлекая за собой поднимавшуюся на ноги незнакомку.
Взведенный арбалет взметнулся вверх и вылетел из рук, когда локоть Леонелы пребольно ударился о камни. Звякнула тетива. Шею обожгло мимолетной болью, и советница поняла, что болт чуть было не попал в нее. Она приложила руку к шее и почувствовала, как кровь толчками вырывается из рваной раны. Свет начал меркнуть, а она только подумала: «Не больно. Только очень глупо».
И темнота сомкнулась над ней.

---

Глава 42. Гатри. Три удара колокола.

14.12.2016 7:21:03 Neko

Бывшему капитану городской стражи Грею Гатри казалось, что этот день не кончится никогда, однако после того, как он объяснился с драконом-главнокомандующим, обошел семьи убитых, а после передал дела осиротевшей Фэб — Гатри настоял, чтобы именно она заняла его пост — оказалось, что солнце уже давно склонилось к закату.
В последний раз обойдя постовых стражников и пожелав им хорошего дежурства, Гатри в сумрачной растерянности остановился в тени высокой арки, разделявшей людскую часть города и вход к внутренним воротам замка. Устроившись так, чтобы не привлекать лишнего внимания караульных-драконов, стражник закурил самокрутку и задумался. Голова была тяжелой, и мысли перекатывались, как камни. Серые камни, с противным хрустом цепляющиеся друг за друга острыми краями.
Дрейн начал подгнивать с тех пор, как закончилась война с Северными некромантами. В чем причина? В том, что драконы не умеют толком управлять государством в мирное время, сами изначально захватчики, завоеватели, агрессивное племя, поклонявшееся огню и Красному богу? Или Вирран был куда лучшим военным, нежели политиком, руководителем?
Фэб придется несладко на новом посту. Она будет первой из женщин-людей, занявших столь высокий пост в городе. Девочка должна справится. Гатри всегда поражался ее характеру и таланту, а ух, сколько сил и терпения он лично вложил в ее развитие, в то, чтобы ей хотелось совершенствоваться, быть не просто лучше всех, а лучше самой себя…
Леонела… Мысли о Леонеле мужчина старался не вытаскивать на поверхность сознания.
Во рту стало горько, и Грей Гатри понял, что, задумавшись, давно отвлекся, самокрутка погасла, и он стоит в темноте и пожевывает угол табачного листа.
Стражник сплюнул и хотел было покинуть свое укрытие, как вдруг движение в темноте привлекло его внимание. Темная тень тихо скользнула в приоткрытые внутренние ворота замка. Показалось? Вот еще одна… И еще за ней…
Неужели часовые не видят?
Гатри внимательно пригляделся к фигурам часовых и тихо охнул: голова одного еле заметно безвольно покачивалась, склоненная на бок. Второй же, прислоненный к воротам, и вовсе не держался на ногах, а вертикально его удерживало… его собственное копье, на которое солдат был сейчас наколот, как бабочка на булавку.
Гатри выругался про себя и очень медленно, держась тени, пошел к воротам.
Зрелище, открывшиеся ему, заставило оторопело остановиться: один за другим через внутренние ворота во двор Замка проникали оборотни! Гатри не так уж часто имел дело с этими созданиями, но не узнать эту приседающую, крадущуюся походку человеко-зверей, а тем более не учуять едкий запах крови и многодневного пота для любого стражника было бы позором.
Оборотни слаженно, не нарушая тишины, шли и шли, останавливаясь, озираясь и принюхиваясь. Гатри запоздало порадовался, что он оказался с наветренной стороны от ворот и давно погасил самокрутку — нюх у этих тварей должен быть замечательным.
Оборотни не нападали на людей, не слышно криков и звуков погрома ни в одном доме… они пришли поквитаться с драконами.
На самом деле, у них есть на это полное право. На долю секунды Гатри даже испытал злорадство: возможно, сегодня кое-кто из этих спесивых аристократов, в несметных количествах посылающих солдат и стражу на смерть, получит возможность лично не успеть раскаяться в содеянном?
Но долг стражи — защищать город. Он — стражник.
«Уже не стражник», — возразил Гатри сам себе, наблюдая, как последняя темная фигура входит в ворота, — «и сам-то город сейчас в безопасности».
Это была дурная мысль, и все-таки он не мог не сопоставить: сколько его людей уже погибло вчера утром, и сколько еще должно погибнуть сегодня ночью, чтобы благородные лорды и леди продолжали свои великосветские интриги?
Леонела…
В конце концов, что может сделать он, Гатри, в этой ситуации? Бежать в штаб стражи — очень далеко, волки уже успеют напасть на драконов. Если он сейчас сунется туда — его убьют в два счета. Он вооружен кинжалом, при изрядной удаче ему удастся одолеть одного зверя, но несколько растерзают пешего человека с оружием ближнего боя, в этом нет никаких сомнений.
Все это он думал, вбегая в городские ворота. Быстро. Еще быстрее. Пара оборотней из крадущейся цепочки обернулась на шум, но мужчина уже завернул между постройками и, прыгая через ступени, начал взбираться на маленькую колоколенку внутри дворцового двора.
Судя по его расчетам и по тому, с какой скоростью приближался звук погони — сперва топот ног, потом — клацанье когтей по мостовой, тяжелое дыхание, тихий рык — он успевал взбежать на верхнюю площадку и ударить в колокол. Три раза, больше не нужно. Бом-Бом-м-м-Бом. «Нападение на замок, враг внутри».
Леонела не будет сражаться. Она спрячется. У нее множество путей к отступлению, она окружена паутиной возможностей.
По крайней мере, у нее будет шанс спастись.
«В отличие от меня» — на удивление спокойно подумал Гатри, правой рукой нащупывая кинжал и дергая за веревку, привязанную к языку главного внутреннего колокола.
Громкий рык, исходящий из двух ощеренных пастей зверей, врывающихся на площадку, потонул в гулком звоне, тревожно разносящемуся над городом. Гатри ударил в колокол еще раз, делая выпад кинжалом. Волк, державшийся впереди, отпрянул, и это позволило мужчине дернуть за веревку в третий раз, после чего, держа кинжал перед собой, отступить к стене.
«Я могу ранить того, кто нападет первым» — подумал Гатри и ошибся. Даже будучи волками, оборотни оставались немного людьми. Более умными и более коварными.
Они напали разом.

---

Глава 41. Вайс. Диковинка.

14.12.2016 7:20:09 Neko

Занавеска колыхалась от теплого ночного ветра, и ее тихое шуршание было единственным, что нарушало ночную тишину.
Вайс потерял счет времени, стоя на пороге в комнате прислуги.
Он не верил своим глазам. И все-таки глаза его не обманывали…
Отряд Рейегона вернулся в замок ближе к вечеру. Они выжгли деревню оборотней и привезли пленницу, с которой путешествовал генерал Форкус. Девушка была без сознания, и так и не пришла в себя до вечера. Ее приказали разместить в восточном крыле, и Вайс на правах сведущего в лечении осмотрел пленницу. Не было понятно, чем вызвана ее болезнь, но Вайс готов был поручиться, что здесь замешана магия. Он не стал говорить об этом Правителю в присутствии Леонелы. Эта тварь, поднявшаяся в Совете на костях своего покойного мужа, внезапно стала более опасной, чем он ожидал. В будущем стоило бы подумать, как от нее избавиться… Женщина тщеславна и распутна. Она должна иметь слабые места, много слабых мест…
После того, как замок погрузился во тьму, Вайс вернулся в восточное крыло, чтобы подробнее осмотреть эльфийку. Его беспокоил загадочный недуг, о котором не нашлось упоминания ни в одной из его книг. Еще больше его беспокоило неясное чувство того, что девушка не похожа на обычного лесного эльфа.
Он не был уверен до конца…пока не заметил, в свете луны бледное мерцание на щеке спящей девушки. Это были едва заметные кристаллы льда. Эльфийка словно покрывалась тонким слоем инея. Волосы ее серебрились, будто в них резвились мириады лунных зайчиков. А сама она стала бледной, почти белой, и когда Вайс взял в руку узкую ладонь девушки, то почувствовал холод, словно прикоснулся к снегу.
Он читал десятки рукописей, искал следы северной магии, чтобы доказать Правителю, что силой некромантов можно завладеть иным способом, не пленением. Он серьезно рисковал ради того, чтобы найти хотя бы упоминание об выживших.
И тут — такое явление! Эльфс магией некромантов. Да воздастся просящему, он нашёл больше чем искал. Редкость, аномалия. И не где-то, а прямо здесь, в замке! Он должен срочно показать это правителю!
Но как бы не был взбудоражен советник, осторожность и инстинкт самосохранения никогда не покидали его.
Он крадучись покинул спальню, тихо затворил за собой дверь и огляделся. Никого.
Если Леонела или кто-то из ее доносчиков застанут его сейчас, ситуация очень осложниться. Но если Лорд Вирран внемлет его словам — уже наутро позиция Вайса при дворе укрепится, как никогда…
***
Лорд Вирран редко ложился спать раньше, чем рассвет начинал брезжить на горизонте. Ночь была его вдохновением и отдохновением, он любил оставаться один в своем кабинете или в тронном зале, смотреть из высоких окон на свой город, размышлять. Ему нравилось одиночество, и дракон даже скучал по тем временам, когда он, будучи еще простым генералом, уходил в патруль на многие мили на Север, один изо дня в день…
Когда в зале послышались тихие шаги, Вирран поморщился и оглянулся.
Вайс, его утонченный и трусоватый советник, выступил в свет факелов. На руках он держал девушку, подругу предателя Форкуса, которая оставалась без сознания.
— Мой Лорд, прошу извинить мою дерзость…, но Вы должны кое-что увидеть.

---

Глава 40. Сиали. Восстание.

14.12.2016 7:19:28 Neko

У оборотней ушло около часа на то, чтобы найти новое место для стоянки. Не в состоянии забыть произошедшее в столице, Сиали пошла вместе с ними, представ перед стаей в своей второй ипостаси. Эль была бледной и засыпала на ходу, поэтому было принято решение оставить её в хижине Роны отсыпаться. Метаморф же загорелась идеей найти не просто очередную поляну, а такое место, где стая будет в безопасности и со всеми удобствами. Именно таким местом стала старая людская деревня. Часть домов обрушилась, а дорога поросла густым сухостоем, но в полуразрушенном колодце чувствовалась вода. Повсюду валялись брёвна и прочее, что пригодилось бы для возведения новых хижин. Это место было идеальным, и Сиали поспешила сообщить своё мнение, не забывая подкреплять его фактами. Оборотни были не рады такой помощнице, но в итоге согласились, что лучше места они вряд ли найдут. Оставит отметины для собратьев, группа отправилась в обратный путь. Кошка торопливо семенила под брюхом одного из волков, того, что хромал на одну лапу. Они были совсем рядом от Волчьей ямы, когда шестое чувство хищницы стало бить тревогу. Первым звоночком к беспокойству стали птицы. Перепуганные пернатые с пронзительным криком пронеслись над волками и скрылись в лесу. Тогда не все предали этому значения, мало ли кто спугнул пугливых тварей. Но когда со стороны ямы потянуло едкой гарью, насторожились все. Сиали первая сорвалась на бег, скрываясь в густой траве. Маленькое сердечко билось как бешенное. Не успевая переводить дыхание, она неслась к деревне. «Быстрее, быстрее» — подгоняла себя Сиали. Не чуя под собой ног, она вбежала в поселение оборотней, и тут же в ужасе встала, как вкопанная. Деревня превратилась в пепелище. То, что не сгорело дотла, обуглилось или закоптилось. Где-то ещё виднелся огонь, но буйство пожара уже улеглось. Такова огненная магия — стоит хозяину уйти, как могучая сила пламени начинает угасать. В воздухе пахло палёной шерстью и плотью, тела тех, кто не успел сбежать, лежали на земле в страшных позах, спасшиеся же сейчас крадучись выходили из кустов и осматривались, искали своих. Несколько женщин истошно выли, прижимая к груди серые комочки. Девочка лет десяти укачивала на руках маленького щенка, утирая слёзы и ища глазами мать.
Метаморф, став вновь человеком, обессилено упала на колени. Какой бы выносливой и мужественной она не была, вновь видеть ужасы драконьей жестокости она не могла.
— Ненавижу!.. — взвыла Сиали загребая чёрную от пепла землю. — Как они могли?! Ведь дети… Они же видели, что здесь были только женщины и дети.
— Драконам наплевать на это, — за спиной девушки появился Сол, накидывая ей на плечи свою куртку. — А может, на то и рассчитывали.
Один за другим на поляну стали выбегать волки. Почуяв дым, Рейв с остальными прервал охоту и поспешил в деревню. Представшая перед ними картина вызвала волну ужаса, боли и гнева. Вожак набросился на тех, кто оставался в деревне, раздался визг, и побитые волки, поджав хвосты, разбежались кто куда.
— Я спрашиваю, что здесь произошло?! — рычал он, вставая на задние лапы оборачиваясь в человека.
— Драконы объявили охоту на нас. Они казнили нескольких. Это всё из-за чужаков, драконы разнюхали, что они у нас, — стелясь перед разъярённым Рейвом, скулил Коцоухий, поглядывая на Сиали. — Нужно было срочно искать новое место. Вот мы и…
 — Чёртовы уроды, строят из себя хозяев, согнали нас, как скот, в эти болота, а сейчас заявляются сюда и жгут наши дома, обращаются, как с мусором, как с грязью! — негодовал Рейв. — Что ж, они хотят войны, и они её получат! Костьми ляжем, но отомстим за наших братьев!
Слова вожака были подержаны одобрительным воем. Самцы стали собираться вокруг оборотня, озвучивать свои предложения, с каким изощрением они готовы расправиться с теми, кто напал на них, и со всем драконьим племенем в целом.
— Это неоправданное безумство, — не выдержала метаморф, поднимаясь с колен. — Они убьют всех. Оборотни против драконов в открытом бою — это как камень против арбалета. Нельзя вот так опрометчиво… — она не успела договорить. Рейв в два прыжка оказался рядом с ней и опрокинул на спину. Он по-прежнему был в человеческом облике, но клыки уже начали заостряться, а глаза потемнели. Мужчина прижимал её к земле всем телом, сжимая одной рукой ей горло.
— Не смей мне указывать! Ты здесь на птичьих правах! — рычал оборотень, едва сдерживаясь, чтобы не оборотиться и не загрызть чужачку. — Это всё из-за вас!
Животное чувство самосохранения сработало молниеносно. Сиали схватила оборотня за руку, что сжимала её горло, и изо всей силы вцепилась в неё зубами. Когда хватка оборотня ослабла, Сиали ухватила обидчика за шею и, ударив коленом «в самое больное», сбросила его с себя. И сразу же, не дожидаясь ответного действия, откатилась в противоположную сторону. Сдержав рёв оскорблённого, Рейв поднялся на ноги и зло посмотрел на метаморфа. Глаза чужачки светились зелёным. Негодующее урчание вырвалось из её груди, и в мгновение ока, растрёпанная девушка обратилась в кошку.
— Кто ты такая? — искренне удивился оборотень, наблюдая, как усатый зверёк взбирается на дерево.
Ни на какие уговоры Сола Сиали не реагировала. Напуганная и обиженная кошка сидела на дереве и злобно шипела, как только Рейв поднимал на неё глаза.
***
Когда Форк вбежал в деревню, стая уже готовилась к вылазке. Оглядевшись, мужчина зло выругался и пнул лежавший у него ног закоптившийся котелок. Метаморф, не спускаясь на землю, перепрыгнув с одного сука на другой, бросилась к нему.
— Это глупцы собрались напасть на Дрейн, — прошипела Сиали, спрыгнув прямо на плечо генералу. — Скажи им, что это полное безумие. Самоубийцы.
— Их можно понять, они лишились дома, — пробираясь, через поваленные остатки чьей-то хижины, хмыкнул дракон. — Наверняка это дело рук Рейегона. Никому другому такое не поручат.
— Я хочу, что бы ты их остановил! Их же там испепелят! — возмущалась Сиали, запуская когти в плечо генералу.
— Мне кажется, что они и без меня это прекрасно понимают. Или нет? — генерал попытался сбросить кошку с плеча, но та только сильнее впилась когтями. —Рейв! Тот, кто это сделал, опаснее всех, кого вы встречали. Ему не нужно даже приближаться к вам, чтобы спалить одним взмахом руки. Вы не вернётесь оттуда живыми, подумай о стае. — Форк говорил убедительно, и часть оборотней опустили головы, вкрадчиво поглядывали на вожака.
— Это всё из-за тебя! Ты втянул нас в эту войну и теперь нас хотят истребить. Я жажду мести, и ты нам поможешь. Ты наверняка знаешь, как лучше пробраться в город, — прорычал оборотень, шагнув из толпы соплеменников на встречу дракону.
— С недавних пор моя жизнь мне стала дорога. И я предпочту её потратить на что-то более важное, чем месть. И тебе советую последовать моему примеру.
— Ну уж нет! Мы не убежим, поджав хвост. Если ты откажешься, я убью тебя и всех, кто с тобой, — скалился Рейв.
— Не угрожай мне, — холодно отозвался Форк, и метаморф почувствовала магический разряд, от которого шерсть наэлектризовалась и встала дыбом.— Я сказал «нет». И меня никто не переубедит.
Рейв собрался что-то возразить, но в этот момент к группе оборотней подошла женщина — это была Рона. Она держала на руках перепуганного Волчка, который хныкал и прятал мордочку в материнское плечо. Растолкав оборотней, она подошла к чужаку.
— Тот дракон забрал светловолосую женщину, что была с тобой. Он ждёт, что ты за ней придёшь.
Генерал молчал, но Сиали чувствовала всем своим существом, как мгновенно изменился тот, на чьём плече она сидела. Он давно научился не показывать эмоций, но его гнев выдавали узоры, мерцающие по всему телу, пугая оборотней. И в первую очередь он был зол на себя, он принял решение оставить девушку здесь, хоть допускал возможное развитие событий, ведь он был военный, их этому учили. И теперь Рейегон решил устроить старую добрую ловушку на живца. Не похоже на него, но раз подвернулась такая возможность, огненный дракон не побрезгует и таким. Каковы шансы выбраться из этого огненного логова живыми? Жива ли ещё Эль? Стоил ли вообще рисковать? Метаморф знала дракона чуть меньше недели, но уже не сомневалась в его решении. И дело вовсе не в каких-то сентиментальных чувствах, просто дракон не может поступить иначе. Но потом всё будет переписано на манер скучных легенд, что придумывают для нежных женских сердец. Он либо спасёт её, либо погибнет. Романтика? Сиали никогда не понимала этого. Двое умирают, чаще всего в муках, на глазах друг друга, а девицы утираются кружевными платочками и мечтают, чтобы и с ними когда-нибудь случилось подобное. Какая тупость. Сжав рукоять клинка до хруста, генерал перевёл свой взгляд с женщины на вожака.
— Что ж, не стоит заставлять Рейегона ждать. Сиали, ты останешься здесь вместе с остальными. Мне не нужны дополнительные сложности, — с этими словами он отцепил сопротивляющуюся кошку и посадил на землю.
— Мне наплевать на то, что ты там решил для себя, у меня свои счёты с этими тварями! — зарычал Рейв и попытался схватить генерала за руку, но его опередила Сиали. Метаморф, меняя облик, вцепилась Форку в воротник рубашки.
— Ты собрался идти туда один?! Совсем спятил, что ли?
— Они не воины, — произнёс дракон, махнув рукой в сторону группы оборотней. — В Дрейне полно солдат, они убьют их, как только они попробуют ворваться в город. А если и удастся прорвать оборону, то стража закроет ворота, и все попадут в ловушку, из которой не будет выхода.
— А как на счёт переходов, что под городом? — вмешался Сол. — Я знаю несколько и смогу вывести всех.
Все трое уставились на Хромого. Если оборотень действительно знает то, о чём говорит, то шансы на успех возрастают. Сиали втащила оборотня в их компанию и встала позади него, положив руки ему на плечи.
— Это отличная возможность, нельзя её упускать. Форк, можешь не сомневаться в нём, я доверяю Солу, как себе, — закивала метаморф, заметив скептический взгляд генерала.
— Хорошо. Только делаем так, как я скажу, —согласился дракон, и выждав, когда вожак стаи примет их условия, небрежно начертил на земле план города, после чего подозвал Сола. — Показывай, где тут что.

---

Глава 39. Гатри. Отставка.

13.12.2016 9:25:24 Neko

— Кто? — голос Гатри звучал глухо и спокойно, ужасающе спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его внезапно постаревшем лице. Он смотрел в глаза стражнику, не пытаясь найти там ни намека на надежду.
— Семеро наших, сэр, — запинаясь, ответил капрал и начал называть имена.
Капитан закрыл глаза. Ему казалось, что каждое слово превращается в тяжелую свинцовую каплю и падает вниз. Он чувствовал эту тяжесть. Но не боль. Мальчишка назвал пятерых и замолчал.
— Дальше.
— Еще капрал Саткинс, сэр. И капрал Джимс.
Ну вот и все. Он услышал своими ушами, хотя заранее знал все сам. Семеро его людей погибли, пытаясь схватить Форкуса. Семеро мужей, отцов, сыновей утром ушли из дома, чтобы не вернутся уже никогда.
Он лично набрал их в стражу и привел к присяге. Он радовался их успехам и отправлял их в наряды за оплошности. Он видел, как они из молодых глупых мальчишек постепенно, кто быстрее, кто медленнее, становятся стражниками.
Он учил их заступаться за богачей и бедняков — одинаково. Он учил их знать закон, чувствовать закон, и ненавидеть беззаконие в любых его проявлениях.
Он отдал приказ, и они погибли. Даже не на своей войне.
— Сэр… Сержант хотела доложить Вам лично, но драконы велели ей ехать в замок незамедлительно…
— Да, я уже понял.
Грей Гатри повернулся и тяжело зашагал прочь.
— Сэр?
— Ну что еще?
— Когда прикажете сообщить родственникам, сэр?..
— Я сам сообщу, Коб. Вольно…
— Есть, сэр.
***
Ночь капитан провел в штабе. Сидя за столом, не зажигая света, молча.
Накануне вечером он лично обошел шесть домов и сообщил им черные новости. О смерти Саткинса сообщать было некому, но легче от этого, конечно, не становилось.
К утру Грей Гатри уже твердо знал, что он должен сделать дальше.
***
Леонела была удивлена, увидев любовника в столь ранний час. Тем не менее, женщина все же отворила дверь и посторонилась, пропуская его внутрь.
— Значит, так.
Мужчина опустился на угол ее расправленной кровати, даже не отогнув чистейшую простынь, и леди с сожалением отметила, что вся пыль и грязь с улиц города нашла приют в ее постели.
— Значит, так. Сегодня я намерен просить отставки у лорда Виррана. И если лорд удовлетворит мою просьбу, — пауза. — Если лорд удовлетворит мою просьбу, завтра я покину город.
— Грей! — ахнула Леонела, устремляясь к нему, но капитан жестом остановил ее.
— Я не знаю и не хочу знать, когда закончится война, которую ты развязала. Но участвовать в ней я больше не буду. Мои люди должны были бороться с преступниками, а не с призраками твоего прошлого.
— Да как ты смеешь…
— Молчать. Смею.
Леонела напоролась на тяжелый уставший взгляд капитана и замолчала. А он продолжил.
— Не знаю, понимаешь ли это ты сама, но то, что сейчас происходит, не доведет тебя до добра. Я предлагаю тебе остановиться, если еще не поздно. Если ты согласишься, завтра мы уедем отсюда вместе.
Тишину, наступившую после его слов, можно было резать ножом — настолько густой и непреодолимой она была. И в этой тишине, как во сне, лицо Леонелы сперва исказилось от изумления. Потом — на долю мгновения — смягчилось, а после вновь спряталось за холеной и равнодушной маской.
— Гатри, ты сам не понимаешь, что… Я же не…
— Я услышал твой ответ, — перебил ее мужчина, поднимаясь и оказываясь лицом к лицу с миледи. Ее глаза, единственно живые на неподвижном лице, были испуганными. Настоящими.
Внезапно капитану непреодолимо сильно захотелось поцеловать эту невозможную женщину в последний раз.
— Тебе нужно успокоиться, — убедительно сказала она.
И Грей Гатри понял, что последнего раза уже не будет. Он еще пару мгновений постоял неподвижно, словно запоминая, после чего круто развернулся и поспешно вышел из комнаты.
Выдержки хватило ровно до того момента, как за ним затворилась дверь. После этого капитал покачнулся и прислонился к каменной шероховатой стене.
Ему казалось, что надежда уже давно покинула его. Судя по той боли, которая прошивала все его тело, наполняя сочащейся, как кровь, темнотой, он заблуждался.

---

Глава 38. Рейегон. Нападение.

13.12.2016 9:23:40 Neko

Дрожащий старикашка не обманул. Хотя Рейегону до последнего не верилось, что эти наглые, вонючие собаки устроились так близко к столице. Боги, да их отделял лишь заросший лесом утес!
Когда за деревьями проглянули поляны и потянуло дымом, генерал спешился и знаком велел своим людям оставаться на месте. Они подходили с наветренной стороны, но, даже лишенные нюха, эти твари наверняка хорошо слышали…
Да, все верно. Трущобы, лачуги из тряпок и поваленных деревьев. Несколько волчат копошатся вокруг чего-то съестного… Дракон подавил подступающую тошноту.
Удивительно, что горит костер. Рейегон знал, что звери ненавидят огонь. Видимо, эти твари все-таки чуть умнее волков. Им же хуже.
Дракон прищурился, нащупывая силу чуть мерцающего огня… и резко выкинул правую ладонь вперед. Пламя взвилось ввысь с гулом, и один из щенков покатился по траве, крича от ужаса и пытаясь сбросить с себя смертоносные языки сияющей боли.
— Вперед! — проорал Рейегон, выхватывая меч и первым выбегая из леса.
Его люди последовали за предводителем.
***
Они даже не пытались сражаться, жалкие твари. Только один самец с черными подпалинами, обернувшись, ощерился — и тут же захлебнулся собственной кровью, напоровшись на обоюдоострый меч из драконьей стали…
Конечно, много оборотней убежали в лес. Преследовать их не было смысла — попробуй-ка догнать волка в лесу.
Но ничего, если эти жалкие уродцы вернутся, можно будет спалить лес подчистую.
Рейегон стоял посреди большой поляны, двумя руками упираясь в рукоять меча, и осматривал поле боя. Солдаты заглядывали в хижины, поджигали тряпье, добивали раненных.
— Ты посмотри-ка!
Рейегон обернулся на удивленный возглас одного из солдат как раз вовремя. Тот замахнулся мечом на кого-то, лежащего на земле. Не на волка.
— Стой! Что там? — в два шага генерал подошел ближе и нахмурился, разглядывая хрупкую светловолосую девушку, лежащую на земле. Где-то он это уже видел.
Рейегон кончиком меча отвел прядь светлых волос и обнажил острое эльфийское ухо своей находки. Ну кто бы мог подумать…
— Так это тебя Форк таскает за собой от самой Ивовой, — голос генерала звучал насмешливо, но глаза были серьезны, — надо же, какая пара…
Девушка тоже узнала дракона. С ужасом в глазах он замотала головой, всхлипнула и обмякла, потеряв сознание.
Рейегон резко отвернулся от нее и зашагал прочь.
— Мы уходим, — объявил он.
— Сэр! Что прикажете делать с женщиной, сэр? — окликнул его солдат.
— Берем с собой. Не убивать, — сухо бросил Рейегон, запрыгивая в седло. Досада от того, что схватка с Форкусом опять откладывалась на неопределенное время, растаяла, уступая место злорадству. Пусть теперь он приходит сам.
Рейегон знал этого дракона. Хорошо знал. Они воевали бок о бок не один год.
Он обязательно придет.

---

Глава 37. Форк. Ошибка.

13.12.2016 9:22:46 Neko

Было уже далеко за полдень, когда дракон подошёл к Мишкурке. Солнце, что так тепло светило утром, в одночасье скрылось за облаками, и холодный ветер, словно дождавшись своего часа, весело играл всем, что попадалось ему на пути.
Форкус почти бесшумно перемахнул через невысокий забор. У него не было желания искать потайную калитку, через которую пару дней назад старый писатель выводил их с Сиали из деревни. Опустившись на землю, генерал тут же споткнулся о полешко, валяющееся в заросшей траве. Стряхнув со штанины сухую траву и зло выругавшись, Форк пообещал себе, что, если ему ещё раз доведётся суда прийти, он выбросит весь этот хлам. Конечно, это были пустые угрозы, но они помогли не думать о том, что в действительности беспокоило.
Не смотря на то, что Эль проспала всю ночь, пробуждение ей далось с трудом. Уставшая, бледная, она еле стояла на ногах. А в какой-то момент дракону вообще показалась, что её некогда пшеничного цвета волосы стали отливать сединой. На все вопросы, она лишь улыбалась, и говорила, что это временно, просто устала. Но когда эльфийка в очередной раз споткнулась и не смогла подняться, Форк всерьёз забеспокоился. Она слабела с каждым шагом, и он ни чем не мог ей помочь. В конце концов, генерал взял эльфийку на руки и донёс до Волчьей ямы. В деревне оборотней было неспокойно. Женщины торопливо складывали вещи, а мужчины собирались в группу. Заметив Эль и дракона, Сиали, оттащила их в сторону.
— Уф, вы вернулись. Я уже стала переживать, — нервно начала метаморф. — Форк… Драконы, что ищут тебя, они знают, что мы здесь. То есть… нет, они знают, что мы у оборотней. Я была в городе… — она нервничала и запиналась. — Головы. Они выставили напоказ головы тех, кого поймали. Рейв с остальными на охоте, он ещё ничего не знает. Они…— Сиали кивнула в сторону группы самцов. — Они собираются идти на поиски нового места. Здесь остаются только старики и женщины, за ними потом вернутся.
Форк нахмурился и оглядел волчье поселение.
— Да, так будет правильно. Нам тоже нужно уходить, — согласился он.
— Я пойду с ними, — метаморф отрицательно качнула головой. — Я боюсь за них, — она перевела взгляд на суетящихся оборотней. — Хочу помочь.
— Хорошо. Но вот как они так быстро вышли на нас? — поправляя оружие, размышлял вслух генерал.
— Вчера в Мишкурке было много военных. Я с одним столкнулась. А вдруг они проследили за мной? — вспомнила Лиэль. — Там же Фрей и Мария…
Все трое замолчали. Каждый прекрасно понимал, что их друг и его молодая жена могут поплатиться за свою доброту, и тогда их, как соучастников, ждёт расправа. И это не пустые опасения, это реальная угроза.
— Прежде чем уйти, нужно убедиться, что с ними всё будет в порядке, — произнёс Форк, выпуская холодные пальчики Лиэль из рук. — Я вернусь, я обещаю.
Оставив девушек на попечение Сола и остальных оборотней, дракон покидал Волчью яму.
***
Попасть в дом не составило никакого труда. Потайная дверь, которую старик так тщательно скрывал, была открыта. Быть может, он очень спешил, когда возвращался, и забыл про неё? Форкус оглядел комнату. Ничего не изменилось, всё тот же хаос: повсюду кипы бумаг и горы книг. Единственное, что заставило дракона насторожиться — грязный след от обуви, явно принадлежавшей мужчине. Вроде бы ничего особенного, мало ли, кто заходил, но этот след очень напоминал след от военного сапога. Дракон разворошил несколько бумажных завалов, предполагая, что старика засыпало, и тот не может выбраться, но Бена в доме не оказалось. Выходить через парадную дверь генерал не решился, встреча со стражей, которая наверняка снуёт поблизости, не входила в его планы. Подобрав старый потрёпанный плащ писателя, дракон вернулся в сад. В этой деревушке дома стояли беспорядочно, и можно было спокойно передвигаться между ними, не выходя на главную дорогу. Оказавшись в одном из узких переулков, дракон затаился. Мимо прошла группа из десяти стражников, а следом за ними ещё одна — она перешла на другую сторону дороги и скрылась между домов.
— Слишком много для простого проверочного рейда, — поймал себя на мысли Форкус.
Дом Мари был совсем рядом. В окне второго этажа мелькнул женский силуэт. Дракон облегчённо вздохнул. Мари здесь — уже хорошо. А вскоре из дома вышел и Фрей. Молодой человек нервно окинул взглядом проходящих мимо стражников и торопливо зашагал вверх по улице. Форк накинул плащ и последовал за ним, смешавшись с толпой прохожих. Оказавшись прямо за спиной друга, дракон, не сбавляя шага, подхватил его под локоть, и незаметно втолкнул в первый попавшийся переулок. Молодой человек испугаться не успел, как оказался лицом к лицу с другом.
— Форк? — удивился Фрей, — Тут же полно солдат! — Он осторожно выглянул из-за угла, высматривая стражников. — Они всю деревню перешерстили в поисках тебя. За мной тоже следят.
— Я уже заметил. У вас всё в порядке?
Фрей с обидой толкнул друга в грудь.
— Чёрт тебя дери, они приходили к нам! Не знаю, как, но они узнали, что вы были у нас. Я не хотел им ничего говорить, но они собирались увезти нас в Дрейн. Ты понимаешь меня? Оттуда не возвращаются, Форк.
— Прости, я не думал, что так обернётся. Что ты им сказал?
— Я рассказал о Бене. И они увезли его. Увезли в Дрейн, — Фрей опустил голову, ему было неприятно говорить это.
Картинка в голове дракона сложилась. Вот откуда следы в доме писателя и как они узнали об оборотнях. Старик крепкий малый, но у каждого есть свои слабые места, и в Дрейне их нашли. Там и не таких выводили на чистую воду. Но если Бен рассказал об оборотнях, то они наверняка уже знают, где находится поселение. Дрожь пробежала по спине генерала.
— Когда, говоришь, его забрали?
— В… вчера вроде бы, — запнулся Фрей, почувствовав, как голос друга изменился.
— Понятно. Мне нужно идти. Берегите себя, — дракон хлопнул приятеля по плечу и вышел из переулка.
Фрей что-то крикнул ему вслед, но Форк его уже не слышал. Расталкивая идущих ему навстречу прохожих, генерал бежал по улице с одной лишь мыслью — успеть. Но его появление не осталось незамеченным, и уже на самой окраине деревни он увидел поджидающий его отряд. Солдаты разбили строй и, обнажив оружие, преградили дорогу.
— Генерал! Согласно приказу Верхнего Лорда, вы арестованы. Сложите оружие и сдайтесь! — прокричал один из солдат, выйдя вперёд.
— Не вынуждайте меня делать то, чего мне бы не хотелось, — Форк стащил с себя плащ, и стража заметила, как по руке бегут голубые узоры.
— Схватить изменника! —выкрикнул кто-то из отряда, и несколько солдат стали подбираться к генералу, чтобы его окружить.
Взывать к здравому смыслу и образумить этот молодняк, который даже и не задумывается над тем, что сейчас они просто пушечное мясо, у Форка не было времени. Воздух затрещал от магии, и вода, хранившаяся в бочке возле одного из домов, ожила. Дождевая влага, томившаяся в заточении несколько недель, подобно дикому зверю вырвалась из деревянных оков, разрывая их на части. Первым она смела с пути того « храбреца», что велел генералу сдаться. Парнишку отшвырнуло с такой силой, что тот тут же отключился, перелетев через ограду конюшни. После волна хлыстом взвилась вверх, и, расшвыривая солдат в разные стороны, как тряпичных кукол, принялась расчищать дорогу. Устоявшие на ногах с ужасом смотрели на тела своих собратьев по оружию.
— Ну, что вы встали, как стадо? — крикнул кучерявый парнишка. — У нас приказ! Вперёд!
Мальчишка выхватил меч и бросился на врага. Этот клич подхватили несколько его товарищей в военной форме, хотя кричали они больше для куража, чтобы прогнать страх. Отступать было некуда, и повинуясь инстинктам, Форк выхватил из ножен два изогнутых клинка. Видит бог, он этого не хотел, но на войне как на войне. Уклоняясь от выпадов стражи, дракон выводил из строя одного за другим, пока на землю не рухнул последний. Кровь лужами растекалась под телами.
— Будь проклят тот, кто послал вас сюда, — с горечью прошипел генерал, окинув взглядом место боя.

---

Глава 36. Сол. Побег из Дрейна.

05.12.2016 8:54:22 Neko

Утро позолотило макушки деревьев, но лес еще окутывала ночная прохлада. Оборотни, вернувшиеся с охоты всего пару часов назад, спали в своих хижинах, поэтому Сол в полном одиночестве посидел у догорающего костра, подбросил пару поленьев и стал собирать вещи, которые понадобятся ему сегодня в городе. Лучше выходить засветло, тогда он придет в столицу Дрейна в самый разгар торговли. Много людей, много товаров, много лишних глаз — и очень мало ненужного ему внимания.
Сиали появилась за спиной у хромого торговца, укладывающего пучки сушеных трав в мешок, так бесшумно, что он вздрогнул.
— Я никогда не была в столице, — как бы между прочим сказала девушка, обходя его по кругу и вполоборота усаживаясь на поваленное дерево.
— Не так уж много потеряла, — буркнул оборотень, старательно отводя взгляд от ее длинных голых ног. Рубашка, которую пожертвовала для гостьи одна из волчиц, едва прикрывала бесстыднице пятую точку.
— Я хочу пойти туда, — настойчиво повторила Сиали, закидывая ногу на ногу. Чертовка явно развлекалась.
— Прости, конечно, но в таком наряде тебя примут за… мм… — Сол замялся, подбирая слово помягче, и почувствовал, что краснеет, — ну, в общем, ты не подходяще одета для прогулки в город.
Он резко отвернулся и принялся с излишним усердием скатывать в рулоны полоски оленьей кожи, тщательно выделанной и отбитой. Башмачник даст за нее серебром не меньше четверти стоимости коня…
— Стой, какой город? — воскликнул он, осененный внезапной догадкой, — ты же, кажется, скрываешься от солдат Верховного Лорда?!
Сиали спрыгнула со своего насеста и, бесшумно подойдя к Солу, шепнула:
— А на этот случай у меня есть маленький секрет…

…Солнце вошло в зенит, когда Сол закончил все свои основные дела и теперь просто неспешно прохаживался по людным улицам: смотрел по сторонам, слушал, о чем говорят люди, перекидывался парой словечек со знакомыми. Сиали он сразу предупредил, что экскурсий проводить не будет, но сейчас поймал себя на мысли, что нарочно идет теми путями, которые самому ему казались всегда более интересными, живописными или забавными.
Кошка сидела у него на плече, распушив хвост и прочно уцепившись когтями за куртку. Ее шерсть лезла в лицо, а в минуты острого любопытства она сильней выпускала когти, впиваясь ему в плечи, но оборотень чувствовал себя… Черт возьми, он чувствовал себя счастливым.
«Сказать кому, что девушка всю спину исцарапала — не поверят», — усмехнулся он про себя, осторожно поводя плечом и высвобождаясь из цепкого захвата.
Очередная садистская выходка по отношению к его спине заставила Сола отвлечься от своих мыслей. Сиали, как пьяная, смотрела на лоток с рыбой, и глаза у нее были широко распахнуты. Казалось, что кошка даже дыхание затаила, благоговея перед этим чудом. Рыбка и правда была хороша: не речная, морская, привезенная в особых бочках со льдом, с красным жирным мясом. Горожане, однако, диковину не понимали и цену за такой товар считали неоправданно высокой, о чем свидетельствовала уже дважды перечеркнутая и переписанная цена на дощечке.
— Я хочу эту рыбу, — тихо, но отчетливо произнесла Сиали, изготавливаясь к прыжку.
— Погоди, погоди. Мы поступим по-другому…
Сол, ухмыляясь, подошел к торговцу. Стареющий, но тщательно это скрывающий Ахбак, перебиравший уныло свои резные деревянные четки, поднял голову.
— Здорово, Ахбак, — Сол придирчиво осмотрел лоток с товаром, — что это за глупости у тебя? Я-то надеялся, что могу купить у тебя шафрана… А ты привез какую-то тухлятину.
— Какую тухлятину? — завелся с полуоборота торговец, вскакивая со скамеечки и отбрасывая четки на прилавок. — Свежая морская рыба — это тебе тухлятина? Да ее императору за Восточным утесом подают, да? Смотри, какая красивая — это тухлятина?
— Не больно-то ее покупают у тебя, — насмешливо посочувствовал Сол, одновременно ощущая, как урчит от разыгравшегося аппетита в животике у кошки, не находящей себе места у него на плече.
— Верно говоришь, — пригорюнился Ахбак, — ничего не понимают, да? Пикшу, карася берут, а красную рыбу-семгу не хотят, ай, не понимают ничего.
— А ты сам-то как думаешь, съедобная она? — Сол осторожно потыкал пальцем в распотрошенную рыбину. Мясо ее, жирно блестя на солнце, выглядело восхитительно, — пахнет странно…
— Зачем странно, что такое говоришь! — рассердился торговец, — вот попробуй, какая свежая, да? Вот сам попробуй!
— Нет-нет-нет, — отступая на шаг, замахал руками Сол. Сиали тут же пребольно вцепилась в его спину когтями, — извини, Ахбак, но мне она не кажется съедобной. Я думаю, даже кошка ее есть не станет.
— Кошка есть не станет? Кошка не станет, да? — острый нож рассек выхваченную из бочки рыбину пополам, и Ахбак одним ловким движением сдернул кожу с половины рыбины, после чего кинул роскошную половину тушки на землю. — Ну давай, давай, посмотрим!
Сол, недоверчиво качая головой, осторожно опустил Сиали на землю и она, урча, накинулась на угощение.
— Смотри-ка, — протянул Сол, — а ведь они всякую гадость не едят… Знаешь, ты все-таки был прав, Ахбак.
— Еще бы, Ахбак всегда прав, — насупившись, торговец смотрел, как животное с удовольствием уплетает дорогой товар. С одной стороны, его терзала жадность. С другой, он был доволен, что кошка доказала его правоту и оценила деликатес по достоинству.
…Истошный крик на другой стороне площади заставил Сиали оторваться от недоеденного угощения и, чутко насторожив уши, вскинуть голову. Сол, почуяв неладное, уже подхватывал ее одной рукой, а другой натягивал на голову капюшон. Люди расступались, давая дорогу двум всадникам. Кони их, покрытые тёмными попонами, мерно ступали по мостовой, и в наступившей тишине каждый их шаг звоном разносился за много шагов вокруг. В одном из всадников Сол узнал генерала драконов Рейгона.
За всадниками шли глашатаи, один из которых размахивал бумажным свитком.
— Драконы и люди, жители Дрейна! — прокричал человечек, разворачивая свиток. Даже издалека было видно, что на нем ничего не написано, но глашатай продолжал делать вид, что читает, — указ Верховного Лорда Виррана!
Сол мягко отступил на шаг назад, потом еще, скрываясь за спинами столпившихся горожан.
— У них там… у всадника в руках!.. — потрясенно выдохнула кошка. Ее била крупная дрожь. — У них… головы…
— Я видел. Надо уходить, — коротко бросил Сол, продолжая пятиться.
— Оборотни скрывают предателя! Эти твари предали Верховного Лорда Виррана, и они поплатятся за это! — надрывался человечек. — Отныне любой оборотень в Дрейне будет подлежать смертной казни! Особое положение! Пока предатель не будет выдан солдатам Верховного Лорда, оборотни объявляются вне закона…
Сол, не оборачиваясь и прихрамывая, бежал по закоулкам, в обход больших улиц и открытых площадок. Сиали молчала, шерсть ее стояла дыбом. Где-то раздавались крики, пару раз они переходили в вой и резко обрывались.
— Черт, Южные ворота закрыты, — Сол с отчаянием взирал на двух стражников со скрещенными алебардами, вставших на страже никогда раньше не охранявшихся ворот, через которые они сегодня утром попали в город. — До Северных через весь город прорываться…
Внимание торговца привлекло движение на другой стороне улицы, и она замер, наблюдая. Маленький комок серого меха на огромной скорости несся по мостовой в их направлении, и Сол скорее почуял, чем увидел, что это волчонок, маленький и насмерть перепуганный мальчишка, который от страха утратил человеческий облик и этим выдал себя. Вечное проклятье оборотней — главенство чувств над разумом.
Мальчишка подбежал к стене дома и замер в шаге от них, загнанно озираясь. Послышался свист и топот копыт, и вдалеке показался всадник, преследующий свою жертву.
Сол схватил волчонка за шкирку и втащил в тень переулка за несколько мгновений до того, как всадник достиг площади и останови лошадь, озираясь.
Маленький оборотень вырывался, но Сол резко и грубо встряхнул его, рыкнув вполголоса, и тот обмяк, послушно повиснув в руках.
— Я могу отвлечь! —прошипела Сиали, готовясь прыгнуть.
— Нет! — рявкнул Сол с неожиданной яростью. Он скинул с плеча мешок, вытряс в придорожную канаву все его содержимое и велел волчонку: — Быстро сюда, и не вздумай вякать! Мы выйдем через главные ворота…

…Главные городские ворота были прикрыты так, что между ними оставался лишь узкий проход, возле которого, скрестив алебарды, стояли стражники. Они досматривали каждого, кто хотел пройти, и только после пропускали.
Сол почувствовал, как часто бьется сердечко кошки у него на плече. Или это свое сердце он слышал? Сол никогда не считал себя героем, он знал, что такое страх. Сейчас ему было очень страшно.
Однажды, когда Сол был еще мальчишкой, уже тогда старый Бен Риддер рассказал ему считалочку «Сражайся со страхом, храбрец. Пасуй перед страхом, подлец. Замешкаешься — и конец! Решайся уже наконец!»
Он решился.
— Очень тихо, парень, — шепнул он волчонку, поправляя мешок на спине и накидывая на голову капюшон. А потом с силой прикусил губу, облизнулся, почувствовал, как в рот полилась солоноватая теплая жидкость, и шаркающей походкой направился к воротам.
— Эй, стой, кто такой? Что там у тебя? — один из стражников преградил ему дорогу, наклоняясь, чтобы заглянуть под капюшон.
В ответ Сол разразился надсадным кашлем, и стражник брезгливо отпрянул. Оборотень откашлялся и вытер рот рукой, проследив, чтобы на рукаве отчетливо была видна полоска алой крови. Это не укрылось от внимания стражника, который теперь не спешил прикасаться к нему.
— Картошка, мил-с-дарь, — прохрипел Сол и, как бы задохнувшись, опять закашлялся, сплевывая на землю кровью.
— Давай, пошевеливайся, — поспешно произнес стражник, чуть отодвигаясь с дороги, — и сиди дома, старик, нечего в город ползать!
Сол, продолжая сильно сутулиться, медленно поковылял прочь, за ворота. За спиной он отчетливо расслышал слово «чахотка».
И пока он не дошел до леса, не обернулся ни разу. А вот Сиали неотрывно смотрела назад, поверх ворот, на несколько волчьих голов, уже украсивших высокие колья над городской стеной.

---

Глава 35. Форк. Жизнь за жизнь.

05.12.2016 8:53:27 Neko

Не зря говорят: «Никогда не говорил никогда». Дракон просит убежища у оборотней — что может быть абсурднее. Сиали, обиженная на весь белый свет, забилась в дальний угол хижины, что им выделили, и время от времени зло урчит на доносящийся снаружи вой. Она явно сейчас перемывает кости тому писаке, что не предупредил их о возможности встретился с оборотнями. Да, сюрприз удался. Кто бы мог подумать, что стая живёт так близко от столицы. Но раз они тут живут, можно предположить, что топи, которые считают непроходимыми, не так уж и непроходимы. И если оборотни покажут тропы, то до Дрейна можно дойти куда быстрее, сократив путь вдвое. Рейв был не в восторге от такой просьбы, но согласился показать пару тропинок после того, как генерал пообещал, что эта тайна умрёт вместе с ним, не позже чем завтра. Но карта, которую показал вожаку мужчина, оказалась никуда не годной. Поначалу оборотень не понимал все эти картинки, но разобравшись, указал на несколько явных ошибок. Река, к которой они планировали выйти сегодня, находилась намного дальше, а её русло уже несколько лет как сменило своё направление, сдвинувшись на север. М-да, если бы они пошли к ней, то заплутали бы, убив на дорогу несколько дней. Зато там, где на карте указывалась дьявольская топь, на самом деле было нечто иное.
— Нет там болот уж лет двадцать, как нет, — настаивал Рейв, тыкая когтистым пальцем в мятый листок. — Раньше, может, и была, но сейчас там озеро. Волчатами туда ещё бегали. Но потом его окрестили проклятым и стали обходить стороной.
— Проклятым? — усмехнулся дракон над суеверием. — Что же вам вода такого сделала?
— Да топнет там живность всякая. В прошлом году так и вовсе человека прибрало. Зачем понесло его туда, никто не знает. Кстати, раз смелый такой, через него самый короткий путь до города. На смерть надо идти чистым, вот и искупнёшься заодно, — и Рейв зло улыбнулся, обнажив клыки.
Дождавшись утра, Форк стал собираться. Сиали нигде не было, но по слухам она заночевала у какого-то волка. До чего же голод кошку довёл, усмехнулся генерал. Искать её по хижинам он не стал, потому что изначально не планировал брать её с собой в Дрейн. Они хоть попадали в разного рода неприятности, подвергать её реальной опасности он не хотел. Как ни крути, это дорога в один конец, а у неё ещё вся жизнь впереди, и не важно, какая там она по счёту.
Тропа, на которую указал оборотень, была едва различима в зарослях сухостоя и травы. Она то исчезала, то появлялась, отчего генерал не раз сбивался с пути. Но холодные ручьи, бежавшие ему навстречу, сообщали, что он идёт в правильном направлении, озеро было уже рядом. Наконец Форк заметил сквозь деревья блеск водной глади. Озеро напоминало огромное серебряное зеркало: ровная, без ряби, поверхность была подобна стеклу. Высокие изогнутые деревья, уходящие высоко к небу, образовали над ним живой купол. Сквозь середину этого свода, куда ветви не дотягивались, проникал солнечный свет, золотым столбом опускался на зеркальную поверхность воды и растворялся в белой дымке тумана, скользившего над ней.
И в этой самой дымке, под струями солнечного света, дракон увидел нечто, поначалу напомнившее ему силуэт человека. Но, приглядевшись, он заметил что всё тело этого существа было сплетено из тонких и толстых древесных корней. Длинные руки — ветки с тонкими острыми пальцами — были непропорционально длинными. А из головы торчали прутья разной величины. Переплетаясь между собой, они напоминали своеобразную корону. Подобно цветку, существо тянулось к свету, и на какое-то мгновение Форку показалось, что оно парит над водой. Но это было обманчивое предположение. Почувствовав, что он не один, дух озера обернулся. Едва ощутимые порывы воздуха разогнали туман, обнажив нижнюю часть древовидного тела. Ног у обитателя озера не было. А там где они должны были быть, виднелось множество длинных отростков-корней, уходивших глубоко в воду.
— Молодой дракон, —произнесло существо, нисколько не удивившись гостю. Голос духа был тихим и шелестящим. — Я ждал тебя.
— Ждал? Ещё вчера я даже не знал о существовании этого места, — хмыкнул генерал, положив руку на рукоять своего клинка. Существо не пугало, но вызывало опасение, в нём было что-то, что сложно объяснить словами, можно было только почувствовать. — Откуда ты меня знаешь?
— Птица на хвосте принесла, что ты идёшь, — по сухим морщинистым губам скользнула улыбка. Существо нехотя вышло из столба света и не спеша стало приближается к дракону. — Я навсегда остаюсь незримой тенью за спинами тех, к жизни которых приложил руку. Много лет назад ко мне воззвали твои родители. Они просили спасти тебе жизнь. Кто бы мог подумать, что ты достигнешь таких высот.
От этих слов Форку стало не по себе. Он был слишком мал тогда, но всё же помнил дни мучений и слёз, когда его тело разрушала неизвестная болезнь. И никто не мог понять, что с ним. Маленький дракон угасал на глазах. И когда придворные стали шептаться, что пора бы заказывать гроб, мальчику неожиданно стало лучше.
— Но как я вижу, тебе всё равно не суждено прожить долгую жизнь, — прошелестел дух, разглядывая собеседника. Его сучковатые пальцы с чёткостью хирурга рассекли кожу на ключице, там где уже виднелся зловещий рисунок, и подхватили несколько капель крови. Форкус дёрнулся, но существо оказалось проворнее. Оно внимательно рассматривало алые капли, после чего слизнуло их, закатив белые полупрозрачные глаза от неподдельного удовольствия.
В воздухе повисла тишина, не было слышно ни птиц, ни плеска воды. Хозяин озера стоял неподвижно, прикрыв глаза. Он словно заснул и превратился в уродливую неподвижную корягу.
— Если ты помог мне тогда, быть может, ты сможешь и сейчас…
— Смогу ли очистить твою магию и спасти твою жизнь? — перебил его дух. Он покачнулся, и повернувшись к генералу спиной, направился к центру озера. — Смогу. Но у всего есть своя цена.
— Цена? Деньги? — недоумённо переспросил Форкус.
Дух едва слышно рассмеялся.
— Нет. Мне нужно что-то большее, чем ваши сверкающие кругляши, то, что действительно имеет цену. Но у тебя нет ничего, что мне бы хотелось заполучить. А благотворительностью я не занимаюсь, — древесное существо уже хотело было уйти в глубь озера, но что-то его остановило. На миг замерев, дух бесшумно развернулся и приблизился к каменистому краю озера и прислушался. Казалось, что он просто издевается, так как до мужчины не донеслось ни единого звука, а ведь драконы имеют отличный слух. — Насколько сильно твоё желание жить? — тихо, почти шёпотом спросил дух и в его глазах сверкнул интерес.
— Я всё отдам, чтобы избавиться от этой дряни, — слова сорвались с губ сами, Форк услышал свой голос и вздрогнул, на сколько он был холодным и твёрдым.
Хозяин озера улыбнулся и вновь приблизился к гостю.
— С тобой приятно иметь дело. Вот мои условия: я заберу первое живое существо, что ступит в мою воду. Я заберу тело, а его жизнь станет твоей.
Предложение пугало, о каком существе может идти речь, если сюда при всём желании дойти крайне сложно, если только зверь, какой забредёт или птица залетит.
— Но здесь никого нет.
— Тогда тебе нечего бояться, юный дракон. Твоя жизнь в обмен на жизнь какой-нибудь лягушки, — дух уставился на генерала слепым взглядом белёсых немигающих глаз и протянув ему руку. — Как это у вас говорится? «Ударим по рукам»?
Дракон чувствовал обман, но не мог понять, в чём он заключается. Чёрт возьми, возможность вернуть себе жизнь сама шла в руки, и отказаться от неё, поддаваясь сомнениям, было бы глупо. Генерал кивнул, и холодные шершавые пальцы охватили его руку до самого запястья и сжали её.
— Форк! — звонкий женский голос эхом прокатился над озером, и на другой стороне озера показалась тоненькая фигурка. Запыхавшись, эльфийка махнула ему рукой и остановилась, чтобы отдышаться.
Мужчину словно окунули в ледяную воду. Он попытался удержать руку коварного духа, но тот рывком высвободился и стремительно отдалился на безопасное расстояние, на его сухом лице играла злая улыбка.
-Нет! Не трогай её!
Но озёрный обманщик уже было наготове. Его водяные корни-щупальца осторожно подкрадывались к жертве. Девушке стояло только лишь коснуться воды, хотя бы самой кромки.
— Отойди от воды! — только и успел крикнуть дракон, как земля под ногами Эль стала стремительно осыпаться. Эльфика попыталась удержаться, но разрушенная корнями опора куском обрушилась в воду вместе с ней. Борясь с невидимым врагом, жертва отчаянно пыталась выбраться на берег, но что-то упрямо тянуло её под воду. И после нескольких тщетных попыток спастись Лиэль скрылась под водой, оставляя на поверхности пузырьки воздуха. Дракон прыгнул в воду, но чужая сила выбросила его обратно на берег, а спустя мгновение тело Эль, всё обмотанное корнями поднялось из воды рядом с духом. Кашляя и выплёвывая грязную воду, она жадно хватала ртом воздух. Дух с интересом разглядывал помертвевшее лицо гостьи.
-Отпусти её. Я отказываюсь от соглашения, её вообще тут не должно быть.
— Ты не можешь отказаться, — прошелестело существо, не отрывая глаз от трофея. — Я озвучил цену — ты согласился. Назад пути нет. Твоя жизнь в обмен на неё.
Лиэль попыталась вырваться, но корни-тиски только сильнее сжали её тело, лишая всякой возможности шевелиться. Они медленно затягивались в узлы, выжимая из груди весь воздух. Задыхаясь, несчастная тихо всхлипывала, из-за всех сил стараясь вздохнуть.
— Прекрати, — вода у ног генерала забурлила, и нарастающей волной помчалась в сторону озёрного духа. Но тот с лёгкостью разрушил её, ударив корнями, как хлыстом.
-Не стоит испытывать судьбу, водяной дракон. Я знаком с твоей магией, она не причинит мне вреда. А ты, если будешь продолжать в том же духе, не доживёшь и до рассвета. Я даю тебе шанс одуматься и принять мои условия. Ты же не допустишь, чтобы жертва твоих родителей стала напрасной, — произнёс хозяин озера, и, заметив замешательство в глазах Форка, добавил. — Всё имеет цену, в том числе и твоя жизнь.
Всё свою сознательную жизнь генерал искал ответ на мучающий его вопрос «Почему родители так поступили? Почему не защищались, почему позволили огненному лорду взять верх?» И вот сейчас, он, кажется, всё понял. Но не такую правду он искал. Перед глазами проносились фрагменты далёкого детства: поседевший за одну ночь отец и бледное лицо матери. Женщина улыбалась, но в её глазах стояла печаль. Она укачивала маленького дракона, который за долго время почувствовал себя лучше, и напевала песенку. О прекрасных садах, птицах и далёких странах. Голос был едва слышно, но Форк помнил каждое слово той песенки. А через несколько месяцев на крепость напали огненные драконы. Слуги сдались без боя, когда увидели что глава семьи не способен защитить их. Той ночью из замка смогли вырваться двое. Мать прижимала дитя к груди и бежала вглубь леса, унося его туда, где их не найдут. Женщина шептала, что всё будет хорошо, что о нём позаботятся добрые люди.
— Магия, — прошипел Форк. — Ты забрал у них их силы. Неужели ты не понимал, что обрекаешь их на смерть?
— Да, грустная вышла история, кто же знал, что драконы огненной стихии этого и ждали.
— Ты был с ними в сговоре?!
— О, нет, мне это не нужно. Лидер драконов всё продумал и сделал сам, я всего лишь оказался в нужное время в нужном месте. Так или иначе, огненные всё равно добились бы своего, моё участие всего лишь ускорило неизбежное.
— Ублюдок! — взвыл мужчина, и о древесное тело озерного существа разбилась сильная волна, вырвав куски коры и обломав мелкие ветки и корни. Форк опустился на колени. Всё тело горело и изнывало от боли, а дрожь в руках невозможно было унять. Тёмные рисунки скользнули по шее и обжигающим клеймом спиралью оставили след на щеке.
— Глупец. Уже к закату твой труп остынет, а эта девчонка будет свидетелем твоей глупости, — прошелестел дух и перехватил измученную эльфийку, демонстрируя ей всю никчёмность её спасителя. — Признаюсь, твой приход для меня стал неожиданностью, не так часто эльфы смотрят в мою сторону. Мне даже немного жаль тебя, ты, наверное, хотела меня о чём-то попросить, а в итоге сама стала платой, — хозяин озера приблизился к жертве.
— Пожалей лучше себя, — прохрипела Эль.
— Напрасно храбришься, я чувствую твой страх, — довольно оскалилось чудовище.
Эльфийка ничего не ответила, но дракон заметил, как на её пальчиках замерцали искорки. Эль не собиралась сдаваться вот так, но что она задумала? Холод Северной магии столкнулся с поверхностью озера, и вода тут же стала покрываться тонкой корочкой льда. Мелкие корни озёрного монстра покрылись инеем и затрещали. Дух был наполовину деревом, и как любое растение, питался водой, поглощая её своими корнями. Но вода стала превращаться в лёд и расширяться, ломая ствол изнутри. Лиэль, умничка! Но ей одной не справится, противник владеет магией воды, он может обезопасить себя, на время изгнав из себя лишнюю жидкость.
— Я заберу тебя с тобой, деревянный уродец, — тихо прошептал себе под нос Форк и опустил руку в воду. Голубое свечение соскользнуло с пальцев в воду и растворилось. Зеркальная гладь озера слегка всколыхнулась и вновь затихла. Но это было лишь мнимое затишье, под толщей воды, почти у самого дна рождалось течение. Оно спиралями поднималось вверх, всё ближе и ближе подбираясь к корням.
— Что ты задумал? — почувствовав волнения, сощурился дух. — Водоворот в таком месте не получится.
— Не угадал, — зло улыбнулся дракон и сжал руку в кулак. И вода, повинуясь течению, ударила в ту часть древесного тела, откуда недавно отломилась кора. Под давлением жидкость стала подниматься по незащищённой древесине и заполнять всё возможное пространство и тут же замерзать. Дух зашатался, его корни ослабли и потяжелели.
— Ты… — зашипело существо и попыталось освободиться от чужой магии, расплескивая вокруг себя воду. Корни удерживающие эльфийку треснули и та, высвободившись, сорвалась вниз.
Сил удержаться на поверхности не было, и девушка ушла под воду.
— Ну же, Эль — пронеслось в голове дракона. — Постарайся, я не могу больше его сдерживать.
В нескольких метрах от чудовища раздался всплеск, и с хриплым вдохом на поверхности появилась эльфийка. Но вместо того, что бы плыть к берегу, она стала приближаться к разъярённому духу. Для Северной магии нужен тесный контакт. Серебряные искорки мириадами сияющих водомерок заскользили по воде, оставляя ледяные дорожки.
— Думаешь, справился со мной? — пугающе заскрипел дух и замахнулся одним из множества своих корней, желаю добраться до своей жертвы.
— Я не думаю, я знаю, — Форк разжал кулак, и озерное существо завизжало от боли. Вода, что успела замёрзнуть внутри него, стала разрывать древесное тело изнутри. Треск сломанного дерева пронёсся над лесом. Тело духа щепками осыпалось в воду, оставив на поверхности лишь часть изуродованных обломков.
Перед глазами дракона всё плыло, на ноги встать уже не было сил. На четвереньках он отполз от края и завалился на бок. Частое сиплое дыхание вырывалось из его груди, предвещая скорую смерть. Кровь уже не могла в полной мере циркулировать по телу из-за прожжённых шрамов, воздуха не хватало.
***
Когда дух лишился своего тела, а быть может и бессмертной души, если таковая вообще была, Лиэль была совсем рядом с ним. Обломки расцарапали ей плечо и спину, но это было мелочью, теперь нужно было добраться до берега, но держаться на поверхности было сложно, Эль никогда не была хорошей пловчихой. Выбравшись из воды, она устало распласталась на траве и попыталась отдышаться. На какой бы то ни было отдых не было времени, счёт шёл на минуты. Собрав все силы, она подползла к дракону и развернула к себе лицом. Сквозь мокрую рубашку виднелись красные мерцающие завитки, затягивающие всё тело словно сеткой. Обугленные участки кожи мерцали на шее, щеках и лбу, один глаз затянуло плёнкой.
— Я недооценивал тебя, — одними губами произнёс дракон глядя куда-то вверх. — Быстро ты сообразила… — слова давались ему с трудом.
— А ты меня ещё глупой называл, — бормотала эльфийка, пытаясь разорвать его рубашку.
— Зачем вернулась?
— Да вот узнала, что ты на тот свет собрался. Хочу отговорить, — с сарказмом произнесла Эль. Она наклонилась, и на шее зазвенели два металлических крылышка.
— Фрей. Праведник чёртов… — Форкус резко выдохнул и зажмурился — Эль, задрав мокрое платье, уселась на ему на живот, как садятся на лошадь. На посиневших губах мужчины появилась слабая улыбка. — Подарок на прощанье?
Эльфийка улыбнулась, снисходительно качнув головой, и прижала ладонь к груди дракона на уровне сердца, вторую руку положила ему на лоб. Ей пришлось почти лечь на Форка, что бы дотянуться до его лица. Почувствовав тёплое дыхание, генерал открыл глаза: лицо Эль было совсем близко.
— С подарками как-нибудь в другой раз, —и она прижалась губами к его губам.
Знакомое приятное чувство, как тогда, в Мишкурке. Лучшее дополнение к этому дню. Жаль, что к последнему. Нет, не надо ни о чём жалеть, он всё сделал правильно. Да, тут нет сомнений. Предсмертный мысленный бред был прерван внезапным холодом, исходящим от рук и губ эльфийки. Её морозное дыхание обжигало гортань и лёгкие, откуда растекалось по всему телу, рукам, ногам. Одна боль сменилась другой. Форкус словно попал в прорубь. Магия северного народа льдом гасила проклятый огонь в теле дракона. Кровь стала густеть, но сердце, почувствовав облегчение, с упорством толкало её по венам.
Генерал пришёл в сознание, только когда почувствовал тепло окружающего его мира. Открыв глаза, он шумно выдохнул. Морозный пар, сорвавшийся с губ, на мгновение завис в воздухе, и растворился. Уже стемнело, лишь серебряное зеркало-озеро отражало лунный свет и слабо поблёскивало. Форк осторожно приподнялся и уселся на траву. Там, где недавно были чёрные ожоги, сейчас серебрился иней. Но стоило мужчине коснуться его, как тот тут же таял, превращаясь в воду. Ни отметин, ни рубцов — ничего, что могло бы напомнить о страшном проклятье.
Лиэль спала рядом, свернувшись калачиком, подложив кулачок под щёку. Сейчас она напоминала ребёнка, босоногую девчушку, сбежавшую из дома: драное платье, всклокоченные волосы, вся в синяках и ссадинах. Мужчина вновь лёг на траву, и, обняв эльфийку, сразу же заснул. Ни кошмаров, ни злосчастной бессонницы, лишь здоровый и крепкий сон.

---

Глава 34. Леонела. Предатель.

05.12.2016 8:52:35 Neko

— Ты глупец, Рейегон, — в голосе Лионелы сквозил такой холод, что можно было обжечься. — Чего ты добиваешься? Он старый. И упрямый. Ты спустишь с него шкуру, и он сдохнет с проклятьями на устах.
Генерал в ответ молчал, сжимая кулаки. С выдержкой у него было туго. Пламя факела, освещавшее его осунувшееся лицо, билось, как в припадке, хотя ветра в подвале и не было…
…Стражники доставили старика в замок несколько часов назад. Он трясся и никак не хотел выпускать из рук какую-то растрепанную рукопись. Рейегон занялся допросом, но добился немногого: Риддер потерял сознание, а после этого только молчал и огрызался. «Я не предатель!» — вот единственное, что можно было услышать от него за последние несколько часов.
Когда лорд Вирран раздраженно осведомился, где долгожданная информация о предателе Форкусе, и велел Йередеру лично спуститься в подвалы, Леонела сама вызвалась сопроводить советника.
— Нечего леди там делать, — осуждающе промолвил старик Йереддер, оглаживая белую бородку, — допрос — не самое приятное зрелище, милая моя, уж поверьте.
— Мой Лорд, позвольте мне идти тоже? — игнорируя советника, обратилась Леонела к Верховному Лорду.
Тот пожал плечами, не возражая. На лице его отчетливо читалось: «идите хоть всем двором, только добудьте мне эту чертову информацию».
…Как и предполагала Леонела, пытками Рейегон не добился ничего.
Она уговорила генерала ненадолго отступиться от пленника, чтобы не убить его ненароком, а сама тем временем приказала принеси личные вещи старика. Тряпки, очки, пара гусиных перьев и переносная чернильница не представляли никакого интереса. А вот книга, на кожаной обложке которой было выдавлено «Том Третий», привлекла ее внимание. Она, с трудом привыкая к скачущему и неразборчивому почерку писателя, углубилась в чтение. Рукопись, оборванная на середине тома, явно принадлежала пленнику — и, судя по тому, как он цеплялся за книгу, была для него величайшей ценностью.
Но величайшие ценности — это величайшие слабости. Леонела заново открыла пухлый том на первой странице и стала читать уже внимательнее.
Рассвет еще не начертил на стенах замка синие тени, когда в голове у мастера над монетой созрел четкий план действий…
***
Старый Бен Риддер проснулся от того, что Леонела заботливо отирала его разгоряченный лоб прохладной влажною тряпицей. Когда он открыл глаза, женщина поспешно поднесла ему воды и придерживала голову писателя, пока он, мучимый жаждой, не выпил все до последней капли.
— Мне безумно жаль, сэр, — голос благодетельницы дрожал от волнения и звучал кротко и искренне. — Мне так жаль…
— Не стоит жалеть меня, милая, — прохрипел Бен, близоруко щурясь и стараясь рассмотреть собеседницу. Без очков это удавалось ему плохо, но общие очертания фигуры, скромность позы, простое и закрытое платье убеждали в том, что он говорит с одной из дворцовых служанок.
— Ах, сэр, — Леонела тяжело вздохнула и вновь прикоснулась к его лбу смоченной в воде с уксусом тряпкой, — мне жаль не только Вас. Ваш ум, Ваша прекрасная книга — все пропадает в этой жестокости…
Риддер преобразился на глазах. Его глаза, до этого беспомощно распахнутые, стали вдруг цепкими и загорелись фанатичным огнем. Он подался вперед, и, кажется, даже носом зашевелил, как зверь, почуявший добычу.
— Ты кто такая и что тебе известно про мою книгу? — требовательно спросил он, как будто человек, оказавшийся в его положении, может задавать вопросы.
— Я — та, кто может Вам помочь, сэр. И я читала Вашу книгу.
Леонела отошла от лавки, на которой лежал пленник, и вернулась, держа в руках третий том рукописи. Бен протянул руку, но женщина, словно не замечая этого, начала перелистывать страницы.
— Это умопомрачительный труд, сэр. Чтобы Вы знали, уникальный… Я читала исторические рукописи, но все они — просто горстка сплетен по сравнению с Вашей книгой… Все земли Дрейна — как на ладони!
Старик слушал ее жадно, ловя каждое слово. Брови его от волнения сошлись к переносице, глаза были влажными.
— Сэр! — внезапно вскрикнула Леонела, заставив писателя вздрогнуть, — стоит ли этот чертов дракон того, чтобы Ваша книга осталась недописанной, сэр?..
Она попала в самую точку. Старик отвернулся, пряча глаза, словно отгораживаясь от женщины невидимым щитом.
— Вы говорите, что не будете предателем, сэр…, но Вы же предаете эту книгу, сэр! Вы предаете всех, кто мог бы прочесть ее однажды… Вы предаете саму Историю, которую сами же и собрали по крупицам.
Последнее слово миледи произнесла шепотом и, поднявшись с коленей, сделала вид, что собирается покинуть пленника.
— Ты не понимаешь, милая, — глухо заговорил старик, — ты не понимаешь, о чем говоришь. Я не просто собрал эту книгу по крупицам… я всю жизнь посвятил ей. Я шел по следу, я рисковал и терял, я все отдавал за каждый знак, каждый намек на правду…
— Вы оживили историю, — эхом отозвалась Леонела, возвращаясь к его кровати.
— Я проходил тысячи миль, был за северным кругом и в восточных песках, для того, чтобы лично проверить каждую мелочь…
— В Вашей книге ни слова лжи…
— Ни слова, — резко каркнул старик, вскидывая на нее воспаленные глаза, — то, чего я не мог знать, додумывать не стал. Это — ложь, а в моей книге нет лжи.
— Потому там нет ни слова о некромантах на исходе восьмого века? — тихо спросила Леонела, не сводя глаз с пленника, — почему же Вы не верите рукописям Годрика Белого?..
Он замолчал резко, на полуслове. Он вздрогнул так, будто его ударили. Он протянул к ней дрожащую руку и замер, не дотрагиваясь.
— Откуда ты?.. Я всю жизнь ищу… Откуда ты знаешь о Годрике Белом?..
Леонела молча поднялась и вышла из камеры. Скрывшись от посторонних глаз, она смогла себе позволить приосаниться и гордо улыбнуться…

…Еще через час все было кончено. Леонела знала все о том, куда старый полоумный писатель отвел Форкуса и его спутниц, а также о лазе в его хижине и о тайной тропе в лесу, ведущей в эту вонючую клоаку, Волчью яму.
Вайс даже не сопротивлялся, когда она появилась на пороге его спальни рано утром и потребовала отдать самый ценный экземпляр из его коллекции книг. Годрик Белый, «Письма о высоком народе».
К чести писателя, он мужественно переносил те мучения, которым подверг его глупый генерал драконов. Но, стоило Риддеру лишь прикоснуться к листам «Писем», исписанным мелким и аккуратным почерком, он уже был побежден.
Леонела задумчиво улыбнулась, перебирая в памяти разговор с писателем.
— И кто же я теперь, после всего, что рассказал? — старик задумчиво разглаживал хрупкие листы своей новой драгоценности, — что обо мне скажут люди?..
Лицо его было при этом задумчивым, и смотрел он куда-то сквозь Леонелы. Видно было, что этот странный человек не раскаивается в своем поступке, а просто размышляет вслух.
— Люди скажут, что Вы величайший историк, сэр, — промурлыкала женщина, мягко улыбаясь.
— Величайший предатель…
— Не пишите об этом в Книге, сэр. Помните, что происходит с фактами, которые никто никогда не записал?..

---

Глава 33. Сиали. Волчок.

01.12.2016 6:08:59 Neko

Сиали смотрела в задымлённое небо, и всё её кошачье естество злобно перемывало кости тому старику, который не соблаговолил предупредить их об оборотнях. Как они вышли на эту деревню, она до сих пор не могла понять. Лес такой большой, что заблудиться в нём проще, чем найти что-либо. Но их угораздило выйти прямо к «Волчьей яме». Как их не загрызли ещё на подходе, одному Создателю было известно. Нет, Сиали быть может и смогла бы вскарабкаться на какое-нибудь дерево, но сам факт… Её до сих пор немного трясло от напряжения, которое она испытала, когда волки сцепились не на жизнь, а насмерть. От этой битвы зависели их с Форком жизни. Но им в очередной раз повезло, если можно назвать везением смерть вожака и победу его брата. Рейв разрешил им остаться в деревне, и даже выделил небольшую хижину для ночёвки или же на случай, если пара захочет уединиться. Сиали хотела было опровергнуть столь неприличное предположение, но дракон сообщил, что из личной безопасности ей лучше сыграть роль его возлюбленной, иначе он не сможет её защитить, если кто-то решит за ней приударить в грубой форме. Метаморфу пришлось согласиться, но на всякий случай она решила не выходить из хижины. Однако это было проще сказать, чем сделать — просидев в хижине пару часов, она не выдержала. Скука и голод сделали своё дело. Попытки вспомнить, когда она последний раз нормально ела, не увенчались успехом — кроме большого количества вина и рыбных закусок, которыми угощали на свадьбе, за последние сутки она ни чего не ела. Растормошить дракона не удалось, он на пару с Рейвом изучали карту и не торопился обеспечивать кысеньку едой. Мысль об охоте была хорошей, но не в этом месте. Стоило ей выйти из хижины, как в нос ударил запах гари и псины. Подобные ароматы перебивали запах даже самой толстой и вкусной мыши. Но это было полбеды, потому что как бы тяжело не было охотиться в человеческом облике, становиться кошкой в логове собак… стало бы самой большой и, наверное, последней ошибкой в её седьмой жизни. Точнее почти восьмой. Да, пора бы уже определиться с обликом на ближайшую жизнь. Но абы кем становиться не хотелось, как-никак, жизнь-то предпоследняя, пора подумать и о потомстве. Сиали как-то тяжело вздохнула, почувствовав вину перед самой собой за бездумно потраченные жизни. Прогулка по деревне, которая должна была отвлечь метаморфа от мыслей о еде, сработала с точностью до наоборот. Она прошла мимо нескольких костров, над которыми висели котелки с похлёбкой, и в брюхе предательски заурчало. Волчата, играющиеся в пыли, заметили слоняющуюся по деревне чужачку и решили «поохотиться». С победоносным тявканьем они бросились к ней и вцепились зубами в подол платья. Быть может, если б Сиали не была так голодна, она бы преподала этой мелюзге урок хороших манер, но, отчаявшись найти перекус, метаморф просто зло заурчала и стряхнула щенков, словно прилипший репей.
— Их привлёк твой запах. Они ещё не встречали человека, вот и решили, что ты —добыча, — усмехнулся проходивший мимо оборотень, разгоняя расшалившийся молодняк.
Вот ещё! В планы Сиали и не входило становиться добычей для кучки мохнатых малявок. Надо поторопить Форка, задерживаться в этом месте хотелось меньше всего. Метаморф уже почти была готова, чтобы уйти из деревни без дракона, когда её размышления прервал чей-то тихий плач, напоминающий больше вой или поскуливание. Из хижины, откуда доносились звуки, выбежала женщина и подозрительно покосившись на чужачку, обратилась к оборотню.
—Сол, у Волчка опять жар. У тебя есть что-нибудь?
Но тот отрицательно покачал головой.
— В городе рыщет стража, мне не удалось зайти за микстурой. Если получится, то завтра принесу.
Женщина закусила губу и вновь скрылась за полотнищем, занавешивающим вход в хижину.
— А где ваш лекарь? Почему он не может помочь ему? — нахмурилась Сиали, когда писк малыша усилился.
— Лекарь? — усмехнулся Сол. — Все лекари живут в городе, но не думаю, что они пустят на порог оборотня.
— Как же вы живёте?
-А ты как думаешь? Так и живём. По принципу — выживает сильнейший.
— Я посмотрю его, — метаморф шагнула к хижине, но оборотень попытался её остановить.
— Не самая лучшая идея. Если Рона решит, что ты враг, она загрызёт тебя, и тут уже ни кто не остановит её. Она защищает свою семью.
Но девушка проигнорировала его предупреждение и проскользнула внутрь. На подстилке возле матери лежал щенок. Малыш был настолько слаб, что не мог долго оставаться в человеческом облике. Его маленькое тельце бил озноб, высунув язык, он резко и прерывисто дышал. Завидев незнакомку, волчица ощерилась и зарычала, её тело напряглось, и в тот же миг перед метаморфом предстала большая серая волчица. Самка оскалила зубы, готовясь броситься на незваного гостя.
— Рона, стой, она хочет ему помочь! — Сол едва успел её остановить.
Сиали старалась не поддаваться страху и, не глядя на жаждущую крови мать, присела рядом со щенком. Его нос был сухим и горячим. Она осторожно провела по мягкой шёрстке рукой, ощупала шею, живот и подушечки лап. На одной из которых она и обнаружила причину недуга. Хоть порез и затянулся, было видно, что лапа опухла, и любое прикосновение к ней причиняло крошке боль. Метаморф уже сталкивалась с подобным — это было воспаление. Играя, малыш, поранил лапу, но оборотни не обращают на такое внимание. Что-то попало в рану, и она загноилась. Молодой организм, как мог, боролся с заразой, но малышу нужны были силы, которых у него не осталось.
— Когда он последний раз пил? — спросила девушка, обращаясь к матери.
Волчица замерла, и через мгновение рядом с Сиали оказалась женщина, взволнованно смотревшая на малыша.
— Ночью я приносила ему воды, но он отказался.
— Мне нужен острый нож, вода и чистые тряпки. И мёд раздобудь. Поблизости мы видели пару ульев, так что не говори, что не знаешь, где его взять, — девушка бросила тяжёлый взгляд на оборотня.
Мать хотела что-то возразить, но Сол вытащил её наружу. Было слышно, как он объяснял женщине, что выбирать не проходится, и если эта пришлая сможет хоть немного помочь Волчку, то нужно попробовать. Рона недоверчиво возражала, обвиняя людей во всех смертных грехах, в том числе и обмане.
— Если с ним что-нибудь случится, я загрызу вас обоих, — рыкнула она на Сиали, заглянув в хижину.
Когда оборотень принёс всё необходимое, метаморф развернула лапку волчонка поудобнее и осторожно вскрыла затянувшуюся рану. На поверхности раны проступила тёмная жидкость. Щенок жалобно закричал, но Сиали продолжала врачевать, удерживая малыша. Очистив рану от гноя, она внимательно всмотрелась в порез. Причиной болей стал осколок, который попал в рану. Вынув его, Сиали смазала лапу мёдом и перевязала её, разорвав лоскут ткани на несколько полос.
Оставив маленького пациента отдыхать, метаморф вышла наружу, ей ещё нужно было дать несколько советов обеспокоенной матери по поводу ухода. Но волчица, увидев на руках чужачки кровь, набросилась на неё.
— Ты убила его! — клацая зубами, волчица сбила Сиали с ног и прижала к земле, норовя вцепиться ей в горло.
 — Да жив он, живой, — только и смогла прохрипеть несчастная.
Рона недоверчиво зарычала и, отпустив свою жертву, заглянула в хижину. Волчок с перевязанной лапой лежал на своей подстилке и тихо поскуливал.
— Лапу держать в чистоте, перевязку менять каждый день. И накормить, даже если будет отказываться, — стряхивая с себя грязь, бросила ей в след метаморф. Она старалась быть спокойной, но после такого близкого контакта с волком в её руках появилась дрожь, унять которую было непросто.
— Не злись на неё, она ведь переживает за своё дитя. Пойдём, я накормлю тебя, а то урчание твоего желудка уже вся деревня слышит.
Оборотень усадил гостью возле своего костра и подал плошку с подстывшей похлёбкой. Сиали расправилась с супом за считанные минуты и с каким-то умиротворённым выражением лица уставилась на пламя костра. Голод отступил, и метаморф едва слышно замурлыкала.
— Сол, а она правда бы загрызла нас обоих, если бы я что-то сделала не так? — в надежде услышать отрицательный ответ полюбопытствовала девушка.
— Зная Рону, думаю, что да, — кивнул оборотень, помешивая что-то в маленьком котле. — Но как я понял, у тебя всё получилось. Или ещё есть вероятность, что я не проснусь завтра утром? — шутка не удалась: Сиали недовольно скривила губы. — Не думай об этом. Ты хотя бы попыталась помочь. Жизнь жестока. Смерть забирает, не предупредив, и лишь сильные духом решаются с ней сразится.
— Ты рассуждаешь, как человек, а не как оборотень, — метаморф развернулась к нему лицом и подперев щёку рукой, уставилась на Сола.
— Да, пожалуй. Сказывается общение с людьми. Если бы я рассуждал, как оборотень, то давно бы свёл счёты с жизнью. Ведь хромой волк — это мёртвый волк.
Только сейчас Сиали заметила, что он действительно хромает на одну ногу. Как же он выжил в этой стае? Сдвинув маленький котелок с огня, оборотень отнёс его в дом, откуда вернулся с куском покрывала. Накинув его на плечи гостье, он сел рядом. Они ещё долго разговаривали, не обращая внимания на удивлённые взгляды. Оборотень рассказал ей о жизни Волчьей ямы, а Сиали в свою очередь поведала, как их занесло в эти леса. За разговорами они не заметили, как на деревню спустилась ночь. Волки разбрелись по своим хижинам, и лишь некоторые, кому не спалось, блуждали по деревне, ища, чем бы поживиться. Сола кто-то позвал, и он ушёл, предоставив Сиали самой себе. Впадая в дрёму, она смотрела на огонь, и язычки пламени вводили её в транс. Она видела себя со стороны, свою жизнь и то, как она бездарно тратила её на глупости. А эти существа, оборотни, борются за каждый прожитый день. И если для метаморфа смерть — просто переход из одного состояние в другое, то для них это конец всему. Сиали же даже не знает, что такое по-настоящему умереть. За все свои жизни она умерла лишь раз, в самом начале своего пути. Тогда ей было просто интересно прожить жизнь в облике свободного зверя. Она выбрала лису. Шёл третий год её лисьей жизни, когда глупость и любопытство завели её на самую вершину северных гор. Началась пурга, следы замело, а снег прибывал, и идти было всё тяжелее. В конце концов, она провалилась в какую-то расщелину и не смогла выбраться. Лапы стали замерзать, и в какой-то момент она перестала их чувствовать. Желая спастись, организм направил всю кровь к сердцу… На мгновение метаморф испытала животный страх, а потом сердце остановилось. Наступила тишина.
Сиали открыла глаза.
— Ты заснула прямо там у костра. Конечно, ты не много весишь, но я не дотащил бы тебя до вашей хижины, так что пришлось уложить тебя здесь, — произнёс Сол, заметив, что его гостья проснулась.
«Здесь» — оказалась маленькая лачуга, в которой жил оборотень.
— И долго я спала? — потягиваясь, уточнила Сиали.
— Ну, на обед ты ещё успеешь. Рона передала тебе пару лепёшек в благодарность, Волчку уже лучше. Кстати, дракон, с которым ты пришла, недавно ушёл, поэтому…
— Как ушёл? Куда?! —метаморф вскочила с лежанки и заметалась по хижине, угрожая разнести хлипкую постройку в пух и прах. — Вот же ж хитрюга, даже не предупредил! Оставил бедную кисоньку тут, а сам… — бормотала она.
Сол ещё бы долго наблюдал, как чужачка, сейчас больше похожая на зверя, мечется туда-сюда, издавая странные звуки и выбрасывая в воздух только ей понятные реплики о питании для кисоньки, ответственности за братьев меньших и затянувшейся безмышиной диете, но тут, её внимание привлёк шум, доносившийся с наружи. Сквозь рычащий говор оборотней, которых собралось, судя по всему, не мало, она услышала знакомые звонкие нотки. Чуть не сбив оборотня с ног, метаморф выбежала из хижины.
— Девочка моя, ты как здесь очутилась?! — не скрывая восторга, воскликнула Сиали, завидев эльфийку. Окруживших её оборотней, она протиснулась в самую середину и обняла девушку. Прошли всего сутки, а она уже соскучилась по этому нежному созданию. — Я так рада тебе. Теперь хоть будет, кому обо мне позаботиться. Этот синеухий негодяй бросил меня тут!
— Он ушёл? Когда? — охнула Лиэль.
— А дракон-то не далеко от нас ушёл, обзавёлся двумя самками, ещё рыженькой не хватает для полного комплекта, — хохотнул Рейв.
— Может, за ней и пошёл? — донеслось из толпы, и оборотни разразились смехом.
Не дожидаясь очередных шуточек, Сиали отвела эльфийку в сторону и, усевшись с ней на одном из брёвен, стала расспрашивать зачем и почему та вернулась. Лиэль говорила сбивчиво, перескакивая с одного на другое, пытаясь объяснить всё и сразу, но метаморф всё же её поняла. Вот только она даже предположить не могла, куда мог направиться генерал так внезапно, никого не предупредив. Последним, что она слышала, была простая болтовня с Рейвом о тропах и реках. И тут Сиали осенило, а с чего она взяла, что Форк никого не предупредил?

---

Глава. 32. Гатри. Лунный камень.

01.12.2016 6:06:44 Neko

— Так… Ты прячешься позади дома, во дворе. Джимс, ты караулишь у окна со стороны леса, — капитан городской стражи Грей Гатри придирчиво осматривал жилище старого писателя. Притворил дверь, убрал обломанные ветки сирени у входа. Все, как было до их прихода.
Оставалось только ждать. И это ожидание было не впустую. Он напал на след, он нашел нужного человека. Старик не знает, что ему что-то угрожает, а значит, спокойно вернется к себе домой не позднее, чем к вечеру…
…Двумя часами ранее, выслушав доклады своих подчиненных и прочитав несколько писем, принесенных птицами, капитан распорядился сворачиваться и готовиться покинуть деревню.
И именно в тот момент, когда он отправился нанести прощальный визит вежливости старосте и его хлебосольной супруге, хрупкая белокурая эльфийка налетела на него, спеша куда-то с весьма обеспокоенным видом.
Эльфов в Мишкурке было не много, и эту девочку Гатри за предыдущие пару дней не встречал, поэтому, стоило ей скрыться в толпе, окликнул одного из проходивших мимо мужчин:
— Эй, ты. Кто это такая, чуть с ног меня не сбила?
— Да кто ее знает, — добродушно пожал тот плечами и расплылся в широкой понимающей улыбке, — Что, нет у Вас в городе таких хорошеньких, сир?
— Нету, нету, — задумчиво пробормотал Гатри, отпуская его и направляясь своей дорогой. Что-то смущало старого солдата, не давало покоя… Что-то… Или, может, все в порядке, а ему уже повсюду враги мерещатся?
Стоп!
Гатри остановился, как вкопанный. Местный деревенский мужик знать не знает красивую эльфийку. А ведь это деревня. Здесь все знают друг друга. Незнакомцы — только заезжие торговцы. Но староста сказал, что после свадьбы все разъехались, и последние пришлые продавцы солений вчера отбыли.
Капитан сунул руку за пазуху и осторожно достал серебряную резную подвеску с белым лунным камнем. Шутливый подарок Леонелы. Пару лет назад она, смеясь и озоруя, сняла ее с себя, и на ней тогда остался только один шелковый чулок, и преподнесла ему. «Знак любви от Вашей прекрасной дамы». Глупость. Но рука не поднималась выбросить. Подвеска была памятью. Не о Леонеле — о нем самом, влюбленном и забывшем на какое-то время, какова жизнь на самом деле, и какая роль в ней отведена самому Гатри.
Люди шли мимо по своим делам, иногда кидая косые взгляды на стражника. Гатри краем глаза выбрал подходящих кандидатов и решительно шагнул к кучке молодых парней.
— Ребята, выручайте! Тут такое дело… Девушка украшение потеряла, как бы мне ее найти? Обнаружит ведь пропажу, расстроится, — и он протянул одному из ребят подвеску.
-Ух ты-ы, — доверчиво разинули рты ребята. Каждому хотелось рассмотреть диковинку поближе.
— Это у кого же из наших такая красота была? — удивился невысокий паренек, придирчиво повертев в руках подвеску.
— Да это вы мне скажите! Хорошенькая, светловолосая, из эльфов. Знаете, кто такая? Вернете ей?
— А-а, так это же та эльфийка, с которой ты на свадьбе отплясывал! — хлопнул один из ребят своего низкорослого товарища по плечу.
— Так ты отдашь ей? — живо обернулся к пареньку Гатри.
Тот насупился и покраснел. Сунул руки в карманы.
— Не знаю я, где она сейчас. Как ушла со своим драконом, так ее и видели.
«Спокойно», — сказал себе Гатри и изобразил простодушие на лице.
— А дракона где найти? Может, он знает?
— Да мы его с первого дня свадьбы и не видели, — понимая, что сболтнул лишнего, быстро проговорил мальчишка. Вспомнил, видать, кого патруль пару дней назад в каждом доме искал, — и вообще ничего не знаем. И вообще она не с ним была, а просто они ушли со свадьбы вместе, и…
Друг пихнул его локтем под ребра, и тот замолчал. Но капитан получил уже всё, что хотел.
— Благодарю за помощь следствию, ребята, — забирая подвеску, сухо обронил он и широким шагом направился к молодоженам…

…К чести молодого ремесленника, которого звали Фреем, стоит заметить, что он друга выдавать не хотел. До тех пор, пока Гатри не приказал привести его жену.
Девушка плакала, хотя Гатри мог поклясться за каждого из своих людей: пальцем не тронули. Но девчонка и без того смекнула: дело плохо. Поэтому сейчас она шмыгала носом и смотрела на мужа умоляюще-просительно. Гатри будто слышал ее мысли. «Да скажи же ты, скажи им все! Мы же не сделали ничего дурного. Они же убьют тебя, дурак!»
— Что вы хотите с нами сделать? — дрогнувшим голосом спросил Фрей.
— Я-то ничего с вами делать не буду, — проклиная свою службу, ответил Гатри. — Доставлю в город, и дело с концом. А уж Верховный Лорд пусть сам решает…
Девушка опустила голову и тихо заплакала, но ее муж прищурился и упрямо сжал губы.
— Ну, хорошо. Говорить ты не хочешь. Тогда мы сделаем так, — Гатри уселся на скамью напротив Фрея, так, чтобы Мари тоже попадала в поле его зрения. — Говорить буду я. А ты меня поправляй, если что не так. Согласен?
Парень резко мотнул головой. Он явно нервничал. И Гатри от души ненавидел всю эту систему. Одно дело — допрашивать преступников, людей мерзких, опустившихся, озверевших. Тут другое…
— Вы знаете Форкуса. Дракон пришел к вам в деревню накануне свадьбы. С ним была эльфийка.
От внимания капитана не укрылось, что супруги обменялись беглыми взглядами.
— С ним была эльфийка и еще одна женщина. Так, да? Так. Потом они были на свадьбе. А вечером ушли. Нет, ушли утром. Верно?
Фрей, похоже, догадался, что капитан проверяет его реакцию на свои слова, и поэтому принял оборонительную позицию — губы сжаты, брови сведены, взгляд под ноги.
Гатри мысленно вздохнул. Даже грустно, насколько прямолинейно мыслят простые и честные люди. Ведь в своих выводах он опирался на поведение Мари.
***
…На старого писателя жалко было смотреть. Очки на носу перекосились, жидкая бородка тряслась от волнения. Он прижимал к груди толстую книгу и неровно торчащими желтыми страницами, так, будто спасал от гибели единственного ребенка.
— Мы отправляемся в город, — приказал Гатри своим людям. Он потратил несколько часов, пытаясь разговорить Бена Риддера, но тот оказался крепким орешком. На все вопросы старик отвечал «Уж кем-кем, а предателем я никогда не был» и только крепче прижимал к себе свою книженцию.
Ну что же. Ему приказано доставить тех, кто помогал Форкусу, в замок. Видимо, это единственный выход теперь.
Рыжий Джимс неуверенно переминался с ноги на ногу, не решаясь задать вопрос.
— Я слушаю тебя, — поторопил его капитан.
— Сэр… Что делать с ремесленником и его женой, сэр? Тоже в город?
Гатри нахмурился. Если быть честным до конца, они тоже укрывали преступника. И Верховный Лорд однозначно хотел бы видеть их у себя во дворце.
Вот только оттуда они уже не вернутся.
— Ты и Петир останетесь здесь. Ремесленника с женой отпустить, но оставить наблюдение за их домом. Повсюду сопровождать. Они не должны отправлять голубей и не должны ни с кем говорить о драконе. Если они захотят предупредить дракона — я хочу, чтобы вы этому помешали.
— Но сэр, можно ли оставлять их здесь…
— Исполнять, Джимс, — рявкнул Гатри.
— Есть, сэр!

---

Глава 31. Лиэль. Возвращение.

01.12.2016 6:05:32 Neko

В Эдельвейсах утро начиналось рано. Жители, как настоящие затворники, предпочитали вставать с рассветом и ложиться с наступление темноты. Сонные петухи, которым не так часто доводится будить своих хозяев, выстроились у кормушек на завтрак. Поросята, довольно похрюкивая, уже ворошили корм в своих корытцах.
— Эла! Открывай! — раздался хриплый крик, и в дверь стали настойчиво стучать.
— Лёгок на помине, — буркнула хозяйка, и обтерев руки о передник, впустила гостя.— Что надо? И не говори, что просто в гости зашёл. Опять собираешься настойку клянчить?
Невысокий седобородый эльф перевалился через порог и, масляно улыбаясь, попытался обнять хозяйку. Но Элана только недовольно отмахнулась, и закрыв за ним дверь, направилась к одному из шкафчиков, где обычно хранила настойки и прочие лекарские снадобья. За цветастой шторкой стояло много чего интересного, и чтобы «гость» не вздумал разыграть приступ сильной хвори ради лишнего пузырька, эльфийка нырнула за занавеску, не желая демонстрировать содержимое множества полочек.
— Я слышал, ты у себя новенькую поселила. Познакомь хоть, — переминаясь в нетерпении произнёс родственник, не сводя глаз с колышущейся шторки шкафа.
— Ох, да приболела что-то она у меня. Вчера вся такая мирная была, а сегодня как не в себе. Рыдает всё утро. Что не спрошу, отвечает, что не понять ни чего. Только всхлипывает, — вздохнула хозяйка подавая эльфу крохотный бутылёк.
— Вот вы бабы непутёвые. Как ругаться, так в первых рядах… Показывай свою страдалицу. Я пятнадцать лет с твоей тёткой прожил душа в душу, за эти годы научился понимать баб в любом их и моём состоянии, —оживился эльф, убирая свою драгоценность в поясную сумку.
Лиэль сидела в своей комнате на кровати и всхлипывала, уткнувшись в подушку, лежавшую на коленях.
— Утро доброе, девица-красавица. Ну-ка, поделись с дядькой Валаном, что тебя печалит.
Эльфийка что-то пробубнила, но никто ни чего не понял. Покачав головой, эльф присел на корточки, и попытался отнять подушку от лица гостьи. Оно было мокрым от слёз, в прилипших волосах и пуху. Глаза покраснели и опухли. Истерика явно длится не первый час.
— Ну… даже заплаканная ты всё равно красавица. А теперь давай всё с самого начала, — с энтузиазмом продолжил эксперт женских душ.
— Я такая дууурааа!.. — взвыла Лиэль.
— Давай не будем торопиться с выводами. Что заставило тебя так считать?
Но Эль вновь уткнулась в подушку.
— Так, Эла, тащи сюда кружку.
— Какую ещё кружку? — удивилась та.
— Обыкновенную, с водой. Будем лечить недуг проверенным способом.
Эльфийка сбегала на кухню и принесла небольшую чашку. Воды в ней было немного, поэтому Валан долго прикидывал нужные пропорции, после чего вынул зубами пробку из бутылька и вылил в чашку примерно половину. Перемешал и протянул страдалице.
— Пей.
— Ты чего, совсем из ума выжил? — охнула хозяйка, но было уже поздно — сделав глоток Эль закашлялась и замотала головой, морща нос.
— Как себя чувствуешь? — с довольной миной осведомился эльф.
— Отвратительно. Что это было? — стараясь отдышаться, прошипела Эль.
— Дедовское успокоительное, — хохотнул старик. — А тебе рассказывай, чего там у тебя.
Горло раздирало огнём, но в мыслях явно появился просвет. Перестав терзать несчастную подушку, Лиэль поведала хозяйке и её гостю, не вдаваясь в подробности, всю свою нехитрую историю, начиная с той проклятой ночи.
— Ты из-за этого убиваешься, что ли? — покачал головой Валан, когда рассказ закончился. Он залпом выпил остатки настойки, крякнул и тут же занюхал рукавом. — Ну что за бабы нынче слезливые. Дракон твой, сразу видно, мужик нормальный, наверняка знает обо всех этих ваших заморочках, непонятках. Так что успокойся, не обижается он на тебя.
— Если бы из-за этого, — вздохнула Эль. — Элана мне про того солдата рассказала, что её отец в лесу нашёл. Предчувствие у меня нехорошее. Как думаете, от чего тот умер?
— Дак откуда ж мне знать, — пожала плечами хозяйка.
— Нечего рассказывать было, раз не знаешь, — дядька фыркнул и развалился на стоявшем рядом стуле. — А вот я там был тогда с её отцом, я знаю. Мы ж его похоронить хотели, ну чтобы звери не растащили. Так стоило его пошевелить, как тот рассыпаться стал. Кожа коркой сохранилась, а внутри — труха трухой. Жуткое зрелище. Мы тогда с мужиками ещё решили, что это его та дрянь сожрала изнутри, потому что когда он осыпаться-то стал, все эти тёмные отметины пропадать стали. Ну, разве обычные ожоги так себя ведут?
Хозяйка всплеснула руками и тотчас скрылась в проёме двери, а через несколько минут уже стояла с пузырьком сильно пахнущей настойкой. Лиэль, белая как полотно, с ужасом смотрела на рассказчика. Не дожидаясь, когда несчастная потеряет сознание, женщина суну ей под нос смоченный в настойке платок. Запах был резкий, пробирающий до дрожи, с кислым оттенком. Замотав головой, Эль зажала нос, но бледность стала спадать.
— Шёл бы ты домой, — Элана зло глянула на окосевшего эльфа. — А то наговоришь сейчас всякого, я потом два дня буду её успокоительным отпаивать.
Гость что-то обиженно пробубнил и попытался подняться, но ему это удалось только со второго раза. Вернув племяннице пустой пузырёк, кряхтя, он поковылял прочь. Эль догнала его на лестнице и помогла спуститься.
— А как вы думаете, что это может быть, ну те ожоги?
— Вот неуёмная. Да подвид магии это, скорее всего, других-то вариантов нет.
— И это не лечится? — не отставала эльфийка.
— Сейчас вряд ли. Вот раньше… — эльф запнулся и сбился с мысли. — Вот же ж, понастроят порогов… вот останусь калекой, будешь за мной ухаживать, слышь, Элка!
— Вы сказали что-то про «раньше». А что было раньше?
— Раньше? А ты всё ещё про это. Раньше были северники. Вот они-то знатные целители. Всё могли. Не зря же прежние правители с ними дружбу водили. Ведать из-за этого то они и попали в немилость к огневикам.
Девушка долго смотрела эльфу в след, пока тот брёл по улице, бормоча себе что-то под нос. Его слова глубоко засели у Эль в голове и не давали покоя. Страх подталкивал эльфийку посоветоваться хоть с кем-нибудь, но решимость заставляла начать собираться немедленно. И чем больше Эль над этим думала, тем сильнее росла уверенность в единственно верном решении
— Элана! Я должна уехать. Немедленно. Это очень важно! Не спрашивай ни о чём.
***
Мишкурка встретила Лиэль послеобеденным зноем и уличным шумом. Элана хоть и была не в восторге от новости, что её гостья уезжает, но всё же помогла с транспортом, пообещав местному парнишке особый эликсир, если тот отвезёт Эль в людскую деревню. Эль тогда ещё переспросила у хозяйки, что это за эликсир такой, который помогает в общении с противоположным полом, на что хитрая женщина шепнула той на ухо, что даст ему просто немного успокоительного. Парнишка сильно потеет, когда волнуется, а эльфийкам подобное, разумеется, не по нраву.
Попрощавшись с эльфом, Эль поспешила к дому Мари. Она надеялась, что застанет подругу там, или хотя бы спросит у родителей, где можно найти Фрея. Повсюду расхаживала стража, которая, вероятно, разыскивала Форка и тех, кто был с ним, поэтому Эль закуталась в плащ, натянув пониже капюшон — после вчерашнего веселья многие моги запомнить её, как одну из спутниц дракона. Протискиваясь между прилавков к заветному повороту, ведущему к дому Мари, Лиэль опрокинула мешок с картошкой, тёмные клубни рассыпались и покатились под ноги прохожим. Кто-то споткнулся и упал. Толпа зашумела, обвиняя торговца-раззяву. Пискнув что-то в своё оправдание, эльфийка поспешила скрыться с места «преступления», но сама поскользнулась, и чтобы удержаться на ногах, схватилась за первое, что попалась под руку — чей-то рукав. Извиняясь за свою неловкость, она подняла голову и виновато улыбнулась незнакомцу. От изрядно поношенного тёмно-синего военного мундира едко пахло табаком. Усталый взгляд, трёхдневная щетина — человек словно и не заметил произошедшего, он лишь мельком взглянул на неловкую девицу и продолжил свой путь.
Родительский дом Мари эльфийка нашла быстро, по хорошо запоминающемуся светлому забору. У калитки стояла запряжённая телега, на которую уже успели погрузить несколько узлов с вещами. Наверное, это Мари забирала своё, переезжая к мужу. Дверь была открыта, и уже с улицы был слышен её тонкий голосок, раздающей кому-то указания. Убедившись, что никто не обращает внимания на незнакомку, Эль проскользнула в дом. Подруга была так занята процессом выноса со второго этажа сундука, что не заметила, как в комнате появился гость. Мари стояла спиной к дверям и размахивала руками, предполагая, что её подбадривающие « ой» и «осторожно» облегчают работу мужу и отцу. Фрей всячески пытался отогнать назойливую жёнушку, боясь, что она в конце концов не выдержит и полезет помогать, а это сильно бы усложнило и без того не простое занятие. Решив перехватить поудобнее, он развернулся, но от неожиданности, увидев позади жены эльфийку, выпустил край сундука. Набитый женскими тряпками ящик с грохотом рухнул на ступеньки и чуть было не отдавил свёкру ногу. Но тому повезло, что он оказался ловким, и выпустив второй край, отскочил в сторону. Прогрохотав по ступенькам, сундук остановился прямо напротив хозяйки, вывалив на пол всё её наряды.
— Лиэль, ты чего вернулась? — Фрей торопливо сбежал по лестнице.
— Боже мой, Эль?! Что-то случилось?! — всплеснула руками Мари.
— Простите, я понимаю, что не вовремя, но… Фрей, мне нужна твоя помощь. Помоги мне найти Форка.
— Я отвёл его к старику-книжнику. Бен должен был вывести их из деревни. Они могут быть уже далеко, — почесал в затылке тот. — Мы, конечно, можем спросить у него, где он видел их в последний раз, но я не думаю…
— Пожалуйста, это очень важно! Пока ещё не стало слишком поздно…

Писатель сидел за своим столом и что-то записывал в толстую книгу. Дверь у него, как обычно, была открыта, и молодые люди беспрепятственно попали в дом.
 — Бен, ты опять не запер, — покачал головой Фрей, перешагивая через гору бумаги.
— Да зачем мне, у меня нечем поживиться, разве что старыми книгами, а тут, увы, никто не является ценителем литературы, — ответил старик не поднимая головы. — Если ты по поводу своих друзей, то я вывел, как ты и просил. Вот только они к реке не пошли, через лес решили…
— Да, я по этому поводу и пришёл. Мне нужно, чтобы ты показал этой девушке, куда именно они пошли.
-Мой друг, сейчас я никак не могу, мне нужно записать одно очень ва-а-ажное наблюдение. -Бен потянулся к лежащему рядом фолианту и стал быстро его листать, выискивая нужную страницу. Очевидно, все книги в этом доме были не только с вековой историей, но и вековой пылью, от быстрого перелистывания над книгой образовалось пылевое облако, которое тут же осело на нос писателю. Лицо мужчины перекосилось от надвигающегося чиха.
— Бен, ты каждый день что-то да записываешь, мне кажется, всё важное ты записал ещё неделю назад, когда сутками не выходил из дома.
— Ачьхай! — смачный чих поднял новое облако пыли. Потирая нос и поправляя съехавшие очки, старик недовольно уставился на гостя. — Молодой человек, вы становитесь слишком навязчивым. Вам никогда не понять всей сложности моих тру… — но ему не удалось закончить мысль, потому что ему на глаза попалась спутница назойливого соседа. И в тот же момент его лицо озарилось восторженной улыбкой. — Бог ты мой! Эльф в моём доме. Невероятно! — Бен Риддер соскочил со своего места и торопливо засеменил к молодым людям. — Я удивлён, знаете ли, к нам не часто эльфы захаживают, — он крутился вокруг Эль, разглядывая её со всех сторон, пересчитывая пальцы на руках и определяя навскидку, к какому оттенку относится этот цвет волос. — Само очарование. К какому виду вы относитесь? Хотя нет, не говорите, я сам. Вы, конечно, лесной эльф, но что-то в вашем строении меня смущает. Форма черепа, длинна ушей. Сейчас, сейчас… — кивая самому себе, старик принялся перелистывать толстую изветшалую подшивку, которую вытащил практически из-под ног Фрея.
— Простите, но я очень тороплюсь! Просто подскажите, куда они пошли, и я уйду, — пытаясь привлечь к себе внимание, произнесла Лиэль, но старик продолжал бормотать что-то себе под нос, переверчивая страницы. Периодически он щупал её кожу, проверял гладкость, а в конце и вовсе вынул что-то похожее на линейку и принялся замерять длину ушей.
 — Ага, всё сходится. Вы милочка настоящая редкость. Не желаете чашечку чая? Я бы хотел обсудить вашу родословную.
— Бен! Ты слышал, что тебе сказали? — раздражённо вмешался Фрей.
— Конечно, я всё слышал. Я не глухой, — обиженно бросил писатель и закрыл книгу. — Я провожу эту очаровательную особу, куда она просит. Но пусть пообещает, что когда будет свободная минутка, обязательно заглянет ко мне. Что-то мне подсказывает, что она будет началом моей новой диссертации.
Пока пожилой мужчина одевался, то и дело теряя из виду то обувь, то плащ, Фрей подозвал Лиэль к себе и без лишних слов сунул ей в руку кусочек ткани. В него было завёрнут потёртый от времени кожаный шнурок, на котором висели два металлических крылышка.
— Он просил вернуть это Марте, но пока есть надежда, я хочу, чтобы это было у тебя. И ещё… — мужчина вынул из кармана куртки мешочек, в котором зазвенели монеты. — Этот ушастый хитрюга оставил это у меня. А я и не заметил. Нет, чтобы просто поблагодарить… в общем, тебе это пригодится, если что.
Лиэль убрала кошелёк и амулет в поясную сумку и обняла друга. Нужно было торопиться, Фрея ждала жена, а эльфийке предстояло продолжить путь в неизвестность, ведь она действительно до конца не понимала, как будет искать дракона и найдёт ли вообще, успеет ли. Наверное, можно было остаться в Эдельвейсах и утешать себя тем, что такова судьба, но как долго бы у неё получалось находить оправдания тому, что даже не попыталась?
Бен Риддер и его спутница всё дальше уходили вглубь леса. Несмотря на протоптанную дорожку, идти по мшистой, влажной от соседства с болотами земле было тяжело — ноги то и дело вязли в твёрдой на первый взгляд поверхности. Кто бы мог подумать, что пожилой писатель регулярно устраивает такие вылазки, а ни кто из деревенских даже и не подозревает об этом.
— Последний раз я видел их здесь, — сообщил старик, когда они вышли к дороге. — Но, как и им, я настоятельно советую вам не ходить туда.
— Спасибо за беспокойство, — кивнула эльфийка и обняла старика. — Я буду осторожна.
— Ох, я не прощу себя, если пропадёт такой редкий экземпляр. Так и быть, провожу тебя, я знаю этот лес и всех, кто там живёт, думаю со мной у тебя больше шансов узнать, где твои друзья.
Поддерживая друг друга, девушка и писатель спустились в низину, которую местные называли «ямой». В воздухе пахло сыростью и гниющей древесиной. Путаясь в болотной траве, девушка торопливо шагала за стариком, который сейчас предпочитал молчать и двигаться максимально тихо. А когда солнце начало с трудом пробираться сквозь плотную крону вековых деревьев, путники увидели ряды хижин, построенных из веток, сухой травы и невыделанных шкур. В душу закралось ощущение, что их путь закончится здесь, так или иначе.

---

Глава 30. Рейв. Вожак.

28.11.2016 9:53:19 Neko

Утро уже перешло за ту грань, когда отступает прохлада и гомон птиц становится невообразимым. Впрочем, здесь, в Волчьей Яме, птиц почти не слышно за шумом деревни. Это только кажется, что оборотни, ведя полузвериный образ жизни, почти не занимаются домашним хозяйством.
То здесь, то там под деревьями, а иногда и частично в дуплах больших деревьев стоят деревянные, покосившиеся или косые изначально хижины. Окон в них нет, зачастую нет и дверей: разве только кусок тряпицы, колышущийся на ветру, прикрывает внутренности дома от любопытных глаз. Кое-где висят гамаки, в которые женщины сажают маленьких детей, чтобы те никуда не убежали, пока мать занята стиркой или готовкой.
Большинство мужчин и несколько женщин ушли в лес, на охоту или за грибами и ягодами, но народу все равно много. Дети снуют туда и сюда, выхватывают еду, которую их матери готовят над небольшими костерками. У детей совсем нет страха огня. Этим оборотни отличаются от волков. Никакого страха огня… до тех пор, пока впервые не нарвешься на патруль драконов.
Рейв, лениво почесываясь, вышел из маленькой хижины, расположившейся между двух сросшихся кронами молодых дубков. Сирша, молодая волчица, оставшаяся в доме, что-то недовольно пробормотала, одеваясь в свое потрепанное, но миленькое платье из мешковины. У девушки был дурной характер, она в который раз огрызнулась на него. Но Рейв готов был поклясться, что не успеет луна войти в следующую пору, как эта норовистая девчонка опять придет к нему ночью, поблескивая рыжими глазами и притворно стыдясь своей наготы. Потому сейчас он даже не рыкнул на нее, только усмехнулся и повел носом: от запаха жареного мяса рот наполнялся слюной. Пора было бы и пообедать.
Молодой волк неспешно прошелся по поляне, искоса оглядывая собратьев. К паре костров его дружелюбно позвали, но он только отмахнулся. У большого ясеня, в своеобразном центре деревушки, слышался рык и смех. Остановившись чуть поодаль, Рейв наблюдал, как его вожак-брат в окружении нескольких крепких самцов и пары разомлевших от их внимания самочек веселится у костра.
«Где это видано, чтобы вожак не ходил на охоту больше седмицы», — нахмурился Рейв. Он отступил в тень, еще немного постоял — а потом нарочито независимым шагом пошел прочь.
В конце концов, он остановился возле небольшого костра, возле которого, неловко устроив одну ногу и сидя на второй, расположился бусый Сол. Костер, лижущий хитро сложенные ветки, давал пламя сразу для двух котелков. В том, что побольше, варилась похлебка. Маленький был прикрыт ладно подогнанной крышкой из сосновой коры, чуть сдвинутой вбок.
Хромой торговец взглянул на своего гостя без особого дружелюбия, но протянул ему чистую миску. Рейв с показной ленцой зачерпнул похлебку раз, другой — однако же оставил и хозяину хорошую порцию.
Сказать по правде, второго в стае волка немного настораживал этот серый пройдоха. Конечно, в честном поединке, где есть место только когтям и клыкам, Рейв шутя перегрызет ему глотку… Но, глядя в светлые прищуренные глаза Сола, он не был уверен, что нет на свете других поединков, в которых этот хромой пес окажется ох каким опасным противником. И это внушало Рейву и еще нескольким волкам, тем, что посмышленее, некоторое уважение к торговцу.
А еще Рейву нравилось то, что торговец не заискивает перед Блэком. Не вьется вокруг, не поджимает хвост между лап — в прямом и переносном смысле…
— Хлеба нет? — опустошив свою миску, спросил Рейв. Было бы неплохо промокнуть остатки супа хлебной корочкой.
— Нет. Патрули на дорогах, ночью в город пойду, — обронил Сол, отодвигая крышку с маленького котелка и помешивая содержимое тонкой веточкой.
Рейв принюхался к белёсой густой жидкости. В нос шибанул сладкий густой аромат…
— Эй, полегче! — предупредил Сол, поспешно возвращая крышку на место.
— Что за штука у тебя там, — Рейва одолело любопытство.
Сол поколебался, открыл было рот, чтобы неохотно ответить… но, услышав шум, замер и прислушался.
***
Чужаков было двое. Статная высокая красавица в потрепанном, но дорогом людском платье, держалась как будто бы смело, не стояла неподвижно, не убирая с лица пряди черных, как смоль, волос. Девка была весьма недурна собой, но пахло от нее чем-то тревожным и незнакомым.
Однако куда больше занимал Рейва мужчина. Высокий, крепкий и стройный дракон, с холодным взглядом опытного и спокойного убийцы, сейчас он медленно озирался, держа руку на рукояти хорошо заточенного клинка. Второй такой же меч блестел рукоятью в ножнах на бедре.
Патрульные, обнаружившие чужаков, сейчас поспешили разойтись на более безопасное расстояние и слиться с немногочисленной толпой, а вот несколько крепких самцов во главе с самим Рейвом, напротив, сжимали кольцо вокруг странной парочки.
— Здравствуйте, гости дорогие, — насмешливо произнес Рейв глухим утробным голосом. Он знал, какой трепет пугливым овцам внушает один только голос волка.
Эти двое овцами не были.
— И вам не хворать, — дракон перевёл взгляд на волка.
Повисло молчание и Рейв, глядя на своих собратьев, понимал, что они ждут именно его действий. Это вдохновляло.
— Зачем пожаловали? — только ребенок или наивный глупец мог бы принять его ласковый голос за чистую монету. Пара оборотней возле него подобострастно захихикали, но Рейв оборвал их суровым взглядом, — Нечасто к нам приходят гости…
— Уходили от солдат Верховного Лорда, да вот дорогу решили сократить, — с понятным только ему сарказмом произнес дракон, не убирая руки с рукояти меча.
Девка рядом с ним все-таки смахнула волосы с лица, и на мгновенье в надорванном вороте платья мелькнуло полное полукружье ее груди.
— А хороша, — протянула женщина, вышедшая из своей хижины и нянчившая ребенка на руках. Она, как и многие любопытствующие, ждали продолжения забавы. Желательно — посмешнее или пожестче. Можно совместить.
— Чего это солдатам гнаться за драконом? — недоверчиво протянул пегий Ворк, оборотень с порванным правым ухом. Рейв недолюбливал Ворка, но сейчас был согласен с его недоверием: странно, если бы дракон убегал от таких же драконов. Хотя…
— Когда волки гонят волка? — спросил Рейв, обводя взглядом толпу. Голоса утихали, стоило ему посмотреть на собратьев, — Когда это бешенный волк. Когда люди гонят человека? Когда этот человек — преступник. Говори, что ты натворил, дракон?
Дракон нахмурился и окинул толпу недовольным взглядом. Воздух потяжелел, и стало невыносимо душно. Раздалась едва уловимый треск магии. Полуголая женщина тоже это почувствовала и схватила своего спутника за плечо, что-то жарко зашептала ему на ухо. От нее пахло страхом. Дракон вскинув голову, посмотрел Рейву прямо в глаза.
— Я и есть преступник. И за моё преступление полагается смерть. Но у вас лишь прошу убежища до заката, — он повысил голос, заглушая ропот, начавшийся после его слов, — Но если и этого вы дать нам не можете — мы уйдем сейчас же.
— Куда же они пойдут, заблудятся…
— Вот и пусть их идут!
— Правильно, ступайте прочь отсюда.
— Нельзя их отпускать, — вкрадчиво пробормотал Ворк, почесывая за ухом, — а что, если это шпионы? — оборотень хитро прищурился, оглядывая соотечественников.
— На что мы шпионам, блох твоих пересчитывать? — насмешливо спросил Сол, появляясь где-то позади Рейва, — боюсь, с этим вся армия драконов не справится.
Оборотни засмеялись, даже пришлая девушка фыркнула, и Рейв осклабился в подобии клыкастой улыбки. Напряжение спало, и сейчас он думал, как поступить, чтобы еще больше укрепить свой авторитет в стае…
— Это что здесь такое?
Громкий рык Блэка заставил Рейва вздрогнуть. Не от страха. От неожиданности. Вожак подходил к собравшимся размашистой тяжелой походкой. Он умел превращать грузность своего тела в видимую опасную мощь. Оборотни начали расступаться, давая дорогу вожаку, и Рейв с неудовольствием посторонился. Брат задел его плечом, когда прошел мимо, не оборачиваясь.
— Эти чужаки скрываются от драконов, — громко сообщил Рейв, — они просят убежища.
— Убежище, — хохотнул Блэк, останавливаясь в шаге от чужаков, — сначала эти сраные драконы травят нас, как шавок, а потом просят убежища? — он сделал шаг вбок, обходя вокруг дракона.
— Брат, слушай…
— Сначала они выгоняют нас все дальше в лес, ставят ловушки и охотятся на нас, а теперь втягивают в свои игры?! — голос Блэка становился все раскатистее, и Рейв почувствовал, как волосы шевелятся у него на загривке, — ну, я вам покажу убежище!!!
— Да слушай ты меня, — прорычал Рейв, хватая Блэка за плечо и разворачивая его к себе, — драконы — наши враги! Их враги — наши друзья. Мы должны помочь им!
Еще несколько мгновений назад оборотень сомневался, стоит ли помогать незнакомцам, но теперь он был уверен в своей правоте, как никогда. Блэк хочет убить чужаков. Значит, их нужно защитить.
— А ты не лезь! — взревел Блэк, стряхивая руку брата с плеча, — я здесь буду решать, кого спасать, а кого нет! Этот дракон должен умереть!
— Убьешь одного дракона, а перед десятком поджимаешь хвост, — Рейв чувствовал, как кровь шумит в ушах и клыки удлиняются, не находя места во рту, — откуда тебе знать о жалости и помощи, только смелые волки помогают друг другу.
— Ах ты щенок! — Блэк обернулся волком, и тут же, не сходя с места, бросился на Рейва, стараясь подмять его под себя. Рейв увернулся, ныряя под его лапу, и приняв волчий облик, кинулся на брата сзади. Тот встретил его ударом лапы с полуоборота, но сокрушительный и смертоносный удар длинных когтей пришелся скользь, лишь слегка попортив шкуру на плече у противника.
Мир вокруг исчез для Рейва. Он не видел, как дракон обнажил второй клинок и встал в боевую стойку. Не видел, как женщина рядом с ним сперва тянула его за руку, что-то крича, а потом замерла, наблюдая за двумя дерущимися волками, и глаза ее светились азартом. Не видел, как несколько прихлебателей Блэка тоже обернулись волками, но стояли неподвижно, вздыбив шерсть на холках и скаля клыки: поединок с вожаком — это священное право каждого быть убитым в бою один на один. Но он не будет убит. Гулкая ярость окрашивала мир вокруг кроваво-красной пеленой, и сквозь эту пелену Рейв отчетливо видел только Блэка, большого черного волка, противника, вожака, которому пора уступить свое место.
И его горло. Так далеко.
Ближе.
Ближе.
Совсем близко…
Рейв разжал зубы только тогда, когда тело его брата обмякло, а кровь перестала хлестать и стала сочиться спокойной густой струей.
Все плыло перед глазами, когда Рейв обернулся в человеческий облик — и чуть не упал, припав на одно колено. Весь в крови, поту, пошатываясь, он выпрямился во весь рост и оглядел свою стаю. Тишина, нарушаемая лишь стрекотанием кузнечиков в траве. Лучи солнца отражаются на мечах дракона, кровь и пот заливает глаза. И десятки глаз обращены к нему. Он запомнит этот день на всю оставшуюся жизнь.
— Меня зовут Рейв, — произнес новый Вожак стаи, делая шаг к чужакам, — и вы можете оставаться здесь до тех пор, пока не захотите уйти.

---

Глава 29. Форк. Другая дорога.

28.11.2016 9:52:13 Neko

Форкус сидел на единственном свободном стуле, бесцеремонно забросив ноги на стол, пока по полу, в ворохе бумаг, ползал толстенький старичок, пытаясь что-то найти. Бен Риддер, писатель, к которому привёл их Фрей, был большим знатоком всего, что касалось литературы, медицины и всевозможных троп, но что касается порядка, старик был безнадёжен. «Сумасшедший старик», как любил называть его Фрей, был очень рассеян и сейчас отчаянно пытался найти свои очки, потерянные где-то здесь, и без которых он не видит дальше собственного носа. Сиали, долгое время наблюдавшая за писателем, решила, что игра, в которую он играет, весьма забавна и с удовольствием зарылась в кучу свитков, разбрасывая их в стороны.
— О, милая барышня, я вам очень благодарен, что вы решили помочь мне в моей беде, но не могли бы вы быть осторожнее? — вежливо попросил Бен, когда в него прилетело несколько сшитых стопок бумаги. Но метаморф лишь окинула его разыгравшимся взглядом и продолжила веселиться.
Подгонять старика было бесполезно, и дракон, откинувшись на спинку стула, без интереса разглядывал бумаги, что лежали на столе. Тёмные узоры с запястья уже переползли на кисть, опоясав основание двух пальцев. Тоже самое было и на второй руке — зараза уже захватила шею и часть груди, прочертив себе дорогу с одной руки на другую. Тело изнывало от боли, как после рукопашной схватки или падения с коня. За последние дни он почти не пользовался магией, но эта дрянь, пусть не так болезненно, но расползалась по телу. Сколько осталось? Сутки, неделя? Находясь одной ногой в могиле, начинаешь переосмысливать каждый прожитый день. И если обычно на пороге смерти люди думают о том, чтобы они хотели ещё раз пережить, то у дракона таких воспоминаний почти не было. Единственное, что захотелось повторить — это годы в людской деревушке, ведь жизнь в Дрейне была пустой, она дала ему многое, но и столько же отняла. Кроме армии он ничего не замечал, не ценил. Попав в этот мир господ и драконов, он сразу же столкнулся с травлей со стороны других детей. Водных считали слабаками, иначе, почему они так легко сдались при конфликте с огненными? Тогда в мальчике разгорелось желание заставить себя уважать. И единственное, что, по его мнению, могло ему в этом помочь — это высокий военный чин. Он посвятил жизнь войне, он был одним из лучших. Прошли годы — он добился поставленной задачи. Но какой ценой? Принесло ли это ему удовлетворение? Он и сам уже не знал. Форк просто стал тем, кем стал — очередным воякой, повёрнутым на сражениях. С недавних пор эти мысли всё чаше посещали его, заставляя чувствовать себя чудовищем. И ни что не могло переубедить его в том, что он другой. А вчера он увидел того другого себя в отражении голубых глазах эльфийки. Но сам же всё и испортил, осталось лишь гнетущее разочарование в самом себе. Зачем он так поступил с ней? Почему не настоял, не объяснил? Ведь прекрасно понимал, что она чувствовала в тот момент. Воспитание эльфов отличается от людского или драконьего. Эти ушастые существа всему придают особый смысл, от чего крайне осторожны в проявлениях тех или иных чувств, и Форк знал это всегда. И он помнил это, когда Эль, пусть и в хмельном порыве, решила его поцеловать. В тот момент он был удивлён, польщён и одновременно напуган. Как он допустил, что девочка влюбилась в него? Но мужское любопытство оказалось сильнее — он поддался ему. Это была всего лишь жажда познать новое, не более. Фрей обещал отвезти её в Эдельвейсы сегодня же. Надежда, что у неё всё сложится — единственное, что Форк мог сейчас себе позволить.
— Я их нашёл! Нашёл! — воскликнул писатель, кряхтя понимаясь с колен. — Они были под энциклопедией о редких насекомых южной части восточного леса.
Бен дыхнул на запылившиеся стёкла и протёр их о край своего затёртого камзола, после чего водрузил очки на нос. Картина вокруг сразу прояснилась. Он внимательно посмотрел на гостя, который положил свои ноги на детище всей его писательской жизни, потом перевёл взгляд на черноволосую красавицу, которая с азартом котёнка жевала какой-то документ. Старик покачал головой и практически вырвал листок из её зубов. Бумажка хрустнула, и Сиали достался лишь маленький кусочек, который она тут же выплюнула. Писатель покрутил лист в руках, потом подобрал недостающий мокрый клочок и вновь изучил записи.
— Ах, вот он где был, а я то всюду его искал. Ладно, позже им займусь — с этими словами Бен Риддер аккуратно положил листок в общую кучу, в которой тот сразу же затерялся.
— Молодой человек, не могли бы вы убрать ваши сапоги с моих записей. Они для меня важны.
Форкус молча выполнил просьбу и вопросительно посмотрел на старика.
— Да, да, благодарю. Сейчас я возьму плащ, и мы можем идти, — Бен ещё несколько минут рылся среди бумаг, желая отыскать плащ, который, как выяснилось, лежал на стуле, на котором сидел Форкус. Расправив образовавшиеся складки, старик накинул его на плечи, но вместо того, что бы идти к двери, направился вглубь комнаты. — Неужели вы думаете, что мы вот так спокойно, при всех, сможем уйти в лес? — удивился старый книгочей, заметив непонимание в глазах гостей.
В самом тёмном углу, под лестницей, ведущей на чердак, висел большой старый выцветший холст с каким-то невнятным уже изображением. За холстом оказалась узкая дверца, ведущая в сад, дракон даже усмехнулся такой секретности. Хотя в нынешнем состоянии это место сложно было назвать садом. Старику уже давно было всё равно, что поленница поросла мхом, а клумба радует обилием сорняков, а не цветов. Бен Риддер был слишком занят своими исследованиями, что бы обращать внимания на такие мелочи. А покосившийся забор, что служил разделительной полосой между лесом и деревней, старик так и вовсе не любил. Ограду выстроили в целях безопасности, не спросив мнения хозяина участка, и в отместку хитрый старикашка сделал в заборе калитку. Но поскольку плотник из писателя такой же плохой, как писатель из плотника, защитная ограда пострадала сильно, и последние годы держалась на честном слове.
Выбравшись из деревни, метаморф восторженно носилась по кустам, не обращая внимания на то, что её платье уже больше похоже на половую тряпку, нежели на девичий наряд. Дорога должна была занять всего минут десять, но из-за нерасторопности проводника растянулась на добрые полчаса. Бен то и дело останавливался, что бы перевести дух, вызывая недовольство у дракона. А старик лишь скрипуче посмеивался, упрекая молодёжь в том, что они всё время куда-то спешат. Но вот наконец пришло время попрощаться с занудным писакой, который всю дорогу что-то рассказывал о животных и растениях. Отчасти за эти лекции нужно было благодарить Сиали, так как это она засыпала писателя вопросами, интересуясь, какие грызуны сытней, а какие полезней. Видимо, слова о постоянном переедании всё же подействовали, и хищница решила сесть на диету. Между деревьев показалась дорога, которая должна была вывести беглецов из леса к реке, русло которой как раз огибало Дрейн, нужно было всего лишь пройти вдоль её берега вниз по течению. План, добраться до столицы меньше чем за сутки был хорош, ровно до тех пор, пока Форк не заметил вырванные копытами комья земли. Ещё ребёнком охотники научили его замечать такие мелочи, и определять направление, в котором двигался конь. И к сожалению конная стража, а это была она, опередила дракона на жалкие четверть часа, отрезая путь к реке. Генерал выругался, и, немного поразмышляв, обратился к писателю.
— Есть варианты, как можно выйти к реке ниже по течению?
— Дорога здесь одна, — покачал головой Риддер. — Если только через лес, в обход. Но я бы не советовал. Небезопасно там.
— Понятно. Ну, безопасность никогда не была у нас на первом месте, — дракон бросил взгляд на Сиали, и та одобрительно кивнула.
— Я бы настоятельно не советовал, — крикнул им в спину писатель, но парочка уже скрылась за деревьями.
Он ещё немного помялся и отправился в обратный путь. Всё дорогу он раздумывал над тем, что, быть может, стоило их предупредить о тех, кто живёт в Волчьей Яме, но они же сами признались, что безопасность для них не главное. Авось и доберутся, куда им надо.

---

Глава 28. Гатри. Поиски.

28.11.2016 9:51:21 Neko

Эта деревня ничем не отличалась от любой другой деревни людей на юго-западе земель Дрейна. Те же аккуратные деревянные домики, те же лошади, мохнатые и крепкие, привычные к пахоте больше, чем к верховой езде. Те же насупленные мужчины и смешливые девушки, весело глядящие на стражников из-за отодвинутых занавесок.
И все-таки за двадцать лет службы капитан городской стражи привык прислушиваться к своей интуиции.
— Останемся здесь и опросим всех еще раз, — велел он своим людям, а сам направился к дому деревенского старосты, крепкого нестарого мужчины с курчавой каштановой бородой.
Его люди, всего три человека, рассредоточились по территории деревни.
«Ни в коем случае не мешайте мирным жителям» — всегда учил их капитан. — «Во-первых, чаще всего это ни в чем не повинные люди. Во-вторых, если вы будете с ними вежливыми, они охотнее помогут вам. А если они и правда что-то скрывают, ваша обходительность усыпит их бдительность. Они расслабятся. И тогда держите ухо востро».
Староста глядел подозрительно, справедливо не доверяя городским жителям, пусть даже и людям, однако радушно угостил капитана и его людей неожиданно щедрой для деревни снедью. Были тут и печеные яблоки, и рыба, и ягодные напитки, и поросёнок с брусничным соусом.
На вежливые похвалы капитана хозяин только посмеивался, а вот его жена, статная женщина с огненными волосами — тяжёлые косы были уложены наподобие венка — растаяла. Рассказала, что вчера они выдали замуж племянницу, старшую дочку ее родной сестры. Жених хороший девушке достался, ремесленник. Год копил на этот праздник, но уж когда накопил на угощение не поскупился.
Староста сперва строго зыркал на жену, показывая, как она неуместно разболталась. Но после пары кружек пива расслабился, разговорился. Лицо его раскраснелось, он со смехом вспоминал проделки маленькой племянницы, пил за ее здоровье.
Гатри чувствовал себя странно, слушая этих людей.
С одной стороны, они были очень симпатичны капитану. Простые люди, привыкшие к тяжелому ежедневному труду, далекие от городских интриг, не испорченные деньгами и властью. Именно такими должны быть люди. Почему в городе все иначе? Что за зараза отравляет жителей? Золото это или же драконы? А были ли все люди такими простыми и добрыми, когда драконы еще не пришли с севера в земли Дрейна? Гатри хотелось думать, что раньше все люди были такими. И, если бы сейчас драконов не стало… Впрочем, это глупые размышления, очень далекие от реальности. Правда в том, что в обществе этих людей капитан чувствовал себя лучше. Честнее, проще. Он, черт побери, чувствовал себя хорошим человеком.
Почти.
Если бы не ловил себя на том, что анализирует каждое слово, каждый взгляд хозяина и хозяйки. Не скрывают ли чего? Не умалчивают? И что станет с этими бедными людьми, если именно в их доме, затаившись, сейчас скрывается опальный генерал-дракон?..
Гатри отогнал от себя эти мысли. Глупости, все глупости. Ни одно слово, ни один сигнал не говорил в пользу того, что Форкус со своими спутницами был тут. Нужно унять свое воображение и отправляться дальше.
— И куда теперь путь держите, капитан? — дружелюбно спросил раскрасневшийся от пива и от смеха староста, откидываясь на стуле. Сиденье под ним жалобно скрипнуло, но выдержало натиск.
— Если почтенные хозяева не против, я попросил бы для себя и своих людей ночлега на пару ночей здесь, — услышал Гатри свой собственный голос.
Хорошего человека в нем было все-таки меньше, чем хорошего стражника…

---

Глава 27. Лиэль. Эдельвейсы.

24.11.2016 11:02:45 Neko

Шло время. В опустевшем доме царила тишина. Крохотные пылинки золотым вихрем кружились в солнечных лучах, пробивающихся сквозь задёрнутые занавески. Истерика прошла, Эль сидела на полу, глядя в одну точку. Люди говорят «поплачь — и станет легче», но, видимо, это обыкновенный самообман — легче не становилось. С болью в сердце ещё как-то можно жить — день за днём надеясь, что рана в конце концов заживёт, а с пустотой жить просто не хочется. Ни цели, ни надежды, только здесь и сейчас. Уходя, Фрей обещал вернуться как можно скорее, но прошёл уже час, а его всё не было. Впрочем, его нельзя винить, как-никак его ждёт молодая жена, а он тут с ними нянчится.
Внизу послышались голоса, и Лиэль решила покинуть свой угол отчаянья и выйти к пришедшим. В дом зашли двое — родители невесты и собственно хозяева дома. Они почти всю ночь веселились на празднике, а потом отправились в гости к старосте деревни, который приходился Мари дядей, да там и остались ночевать. Поприветствовав гостью, отец, который явно на радостях хватил на свадьбе дочки лишнего, прямиком направился досыпать в соседнюю комнату. Грет же не спеша принялась хозяйничать на кухне. Эльфийка помогла ей с чаем и присоединилась к завтраку: оставшиеся после ночного застолья пироги были очень кстати. Фрей вернулся, когда гостья уже через силу допивала третью чашку чая с очередным кусочком булки. Хозяйка почему-то решила, что эльфийская худоба связана с недоеданием, и решила помочь восполнить недостающее. Вместе с мужем в дом к родителям пришла и Мари. По её лицу было видно, что ей уже всё рассказали про утреннюю ссору молодых людей. Объяснять причины и выслушивать слова поддержки сейчас не очень хотелось, поэтому Эль попросила Фрей поторопиться с отъездом и уже через полчаса они покинули Мишкурку. Конечно, без слезливого прощания не обошлось, но тут и сама эльфийка не удержалась и всплакнула, обняв Мари. Из-за внезапного визита военных было решено взять двух скакунов вместо запряжённой телеги, и выйти из деревни окольными путями, чтобы лишний раз не попадаться страже на глаза. Почти всю дорогу всадники молчали, слушая стук копыт. Оставаться в Мишкурке, становясь обузой молодой семье, было бы неправильно, и Эль решила во что бы то ни стало закончить свой путь, а если получится, то поселиться в Эдельвейсах. Она уже стала представлять свою будущую затворническую жизнь, когда Фрей заговорил.
— Эль, я не знаю, что Форк тебе сказал утром, но мне кажется, ты не справедлива к нему.
— Фрей, он же наверняка всё тебе рассказал, а если ты всё знаешь, то как можешь такое говорить? Он твой друг, конечно, но той ночью я потеряла всё… из-за него, — ответила эльфийка, чуть помедлив.
— Да, я знаю, но в том то и дело…. Я обещал не вмешиваться, но оставить всё как есть тоже не могу. Форк не плохой дракон, и я не хочу, чтобы до конца своих дней ты считала его убийцей.
— Фрей, — устало протянула Эль, давая понять, что этот разговор ни к чему хорошему, ни приведёт.
— Мне кажется, что ты не всё помнишь. Шок и прочее, так бывает, что забываются некоторые моменты… — попытался продолжить Фрей, но эльфийка его оборвала.
— Перестань. Я пережила это однажды, и не хочу пережить опять. Если я что-то и забыла, то я тому только рада. Хочу всё стереть из памяти и никогда не возвращаться к этому, — она накинула на голову капюшон, пряча подступившие слёзы.
Впереди показались макушки голубых елей — начиналась территория лесных эльфов. Терпкий запах смолы окутывал молодых людей, подобно одеялу, и чем глубже в лес они заходили, тем сильнее становился аромат. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь еловые кроны, жёлтыми пятнами освещали широкую тропинку, что вилась то вправо, то влево, пытаясь запутать путников. Наконец из-за деревьев стали выглядывать аккуратные мшистые домики, больше напоминающие растрескавшиеся от времени стволы деревьев. Всадники спешились и дальше уже шли пешком, взяв коней по уздцы. Гости здесь бывают редко, поэтому появление чужаков привлекло внимание многих. Эльфы останавливались и с любопытством наблюдали за тем, как эльфийка и человек шли к дому Магды — так звали старейшую эльфийку в деревне. Её дом располагался возле столетней сосны, которая, вероятно, была ровесницей достопочтенной старосты Эдельвейсов. Заметив гостей, старейшина вышла на встречу. Эльфийская старость отличалась от человеческой — несмотря на то, что Магда в прошлом месяце разменяла век, она была по-прежнему полна сил и двигалась довольно уверенно, лишь изредка помогая себе изящно выточенной тростью. Если бы не морщины и серебро седины, запутавшейся среди тёмно-каштановых волос, можно было бы решить, что перед ними вовсе не старая ещё женщина. Взяв на себя роль переговорщика, Фрей без подробностей рассказал Магде, кто они, и зачем пришли в их деревню. Выслушав его, глава деревни одобрительно кивнула, она знала о случившемся и была рада помочь соплеменнице, попавшей в беду.
Выпив чашку травяного чая и обсудив некоторые торговые вопросы, Фрей стал собираться в обратный путь. Он знал, что ещё не раз увидит Эль, но прощаться было непривычно тяжело. По-дружески обняв её, Фрей пообещал как-нибудь привезти Мари и пожелал не унывать. Хороший совет, но чувство одиночества не рассеивалось даже в этом гостеприимном и уютном месте. Со временем она, конечно, привыкнет, но сколько придётся ждать? Эль размышляла об этом, пока удаляющаяся мужская фигура совсем не скрылась из виду. Теперь она совсем одна.
В Эдельвейсах не было принято, чтобы незамужняя девушка жила самостоятельно, поэтому, узнав, что Эль была дочерью травницы, её согласилась приютить местная лекарка. Она уже несколько лет как вдовствовала, детей на её судьбу не пришлось, и Элана была рада помощнице. Домик лекарки ни чем не отличался от остальных, лишь терпкий запах трав и специй сшибал с ног всякого, кто, не подумав, влетал в дом без предупреждения. Но неудобства из-за этого Лиэль не испытывала, — привычка, выработанная за время работы в лавке матери. Определив гостью в одну из комнат и обеспечив её вещами первой необходимости самым необходимым, хозяйка занялась ужином. Лиэль хотела ей помочь, но та усадила её за стол и вручила чашку с чаем.
— Да сядь ты уже, я и сама справлюсь, — усмехнулась Элана. — Не успела через порог переступить, уже помогать рвёшься. Вот отдохнёшь, обвыкнешь, а там посмотрим.
Спорить было бесполезно, и эльфийке ничего не оставалось, как сидеть за столом в обнимку с чайником и наблюдать, как хозяйка суетится около очага. Со спины она напоминала Гильвен, когда та вечерами готовила ужин для всей семьи. Лиэль вспоминала, как часто в последнее время ругалась с матерью из-за постоянных запретов и ограничений. Лиэль хотелось свободы, и она не желала мириться с такими правилами как «не разговаривать с приезжими», «не ходить дальний ручей». Тогда всё это казалось невыносимым, и Гильвен в такие моменты становилась врагом для собственной дочери. Но, несмотря на все конфликты, она никогда не наказывала и не запирала Эль, и та могла убегать ночами из дома, чтобы поплакать или просто почувствовать себя свободной. Вот и в тот вечер мама была очень сердита и выгнала дочь из-за стола, когда они ужинали всей семьёй. И Эль опять сбежала… Почему-то именно сейчас казалось, что мама обо всём знала, о ночных вылазках и посиделках на холме. Ведь не могло быть так, чтобы она ни разу не заглядывала к дочери после того, как та якобы ложилась спать. Знала, но ни чего не говорила, даже виду не подавала. Быть может, благодаря этой материнской снисходительности Эль и выжила. И почему озарение приходит так поздно? Эльфийка отдала бы всё сейчас ради того, чтобы вновь услышать ворчливый мамин голос, чтобы обнять её и просто молчать, уткнувшись в её передник.
— О чём задумалась? — голос Эланы возле самого уха заставил вздрогнуть. — Я уже несколько раз у тебя спросила, будешь ли бы ужинать?
— Да. Спасибо, — рассеянно улыбнулась эльфийка, смахнув слезинку. — А вы тут живёте совсем одна? В смысле, родственники у вас есть?
— Одна. Померли ж уже все. Это наша Магда вечная, а остальные так… кого болезнь подкосила, кто в лес ушёл, да не вернулся. Дядька только остался — любитель дармовой выпивки. Живёт в соседнем доме, но заходит редко, только когда нужно что-то, — разливая по чашкам похлёбку, вздыхала хозяйка.
Ужинали женщины в полной тишине. Суп, который приготовила хозяйка, полностью состоял из зелени, но при этом пах чем-то пряным и сладким. Что-то подобное готовила и мать Лиэль, но вкус был иной.
-Очень вкусно, — с благодарностью кивнула Эль, отставляя пустую чашку. — Поделитесь рецептом?
— Да тут не велика наука, — отмахнулась Элана. — Ты просто давно не ела домашнего. В дороге-то какая еда — хлеб да вода. Ох, девочка моя, как ты пережила всё это? — женщина стала убирать со стола. Лиэль пожала плечами и, не ответив, присоединилась к уборке. — Да, да, понимаю, но как же это всё ужасно. Новая власть совсем распоясалась, творят что хотят. Ещё мой отец, пока был жив, говорил, что драконы не жалеют ни чужих, ни своих. Было дело, он как-то нашёл в лесу тело. Уж кто был тот дракон, я не знаю, но рассказывал, что одежда на нём была опалённой, местами аж насквозь прогорела. А под одеждой ожоги, знаешь, такие витиеватые. Ну, явно же не в костёр прыгал — собрат приложился, не иначе. Это же каким надо быть, чтобы на своего же магию напустить, да и ещё такую страшную.
От рассказа Эланы Эль стало не по себе. Очередное доказательство того, что драконы жестокие и безжалостные существа. Видимо, они все такие, и исключений быть не может. Поговорив с хозяйкой ещё какое-то время, обсудив с ней, что эльфийка умеет, и чем может помогать по дому, Лиэль поднялась к себе в комнату. Да, теперь это её комната и её дом до тех пор, пока эльфийка не приглянется какому-нибудь парню и тот не придёт к ней свататься. Элана, как старшая, конечно, может отказать жениху, а может и согласиться. В любом случае мнения девушки спросят в последнюю очередь. Таковы правила этой деревни. И как не пыталась Лиэль себе поднять настроение и настроиться на оптимистичный лад, первую ночь на новом месте она провела без сна и в слезах. Контраст между прошлым и предстоящим был слишком велик, и сознание ни как не могло принять всё это, отторгая любую положительную мысль, связанную с этим местом. Свернувшись калачиком поверх покрывала, она обняла подушку и закрыла глаза. День был слишком тяжёлым, не думать ни о чём, всё завтра.
В дремлющем расслабленном сознании проносились картинки-воспоминания, но ни одна не задерживалась, безвольно пролетая мимо. Люди, лица, дома, голоса…
 — Мне кажется, что ты не всё помнишь.
Не всё? Ну и что, не хочу ни чего помнить, совсем ни чего. Но прошлое слишком реалистичными картинками врезается в сонное сознание.
Всполохи огня взвивались над крышами с красной черепицей. Дракон в военных одеждах зло кричит и заносит над головой девушки меч. Эльфийка в страхе закрывает глаза.
Нет, я не хочу вновь это пережить. Лучше смерть. Почему он меня не убил тогда?
 — Рейегон! Какого дьявола ты здесь учинил?
Чей это голос?
Огненная тварь вцепилась в кожаный наруч, прожигая его на сквозь. От такого должны остаться ожоги на всю жизнь.
-Что это у тебя? Я никогда не видела подобного?
-Не обращай внимания. «Подарок» от сослуживца.
Огненный дракон вскинул руку к небу, и огненные змеи стали выстраиваться позади него, превращаясь в огненный смерч.
— Глупая, чего сидишь? Или тебе жизнь не дорога? Убирайся отсюда!
— Тебе конец, Форк!
Лиэль вскрикнула и открыла глаза. За окном начинало светать.

---

Глава 26. Рейв. Грядут перемены.

24.11.2016 10:59:15 Neko

Лань неслась, не разбирая дороги, резко отскакивая, уворачиваясь от его клыков в последний момент. Но Рейв чувствовал, как она выдыхается. И чем быстрее росла усталость добычи, тем терпче проступал запах ее страха. Леденящего, парализующего, мешающего спасению.
Рывок, прыжок — и из яремной вены обмякшей лани толчками заструилась багровая, погустевшая от страха кровь. Вместе с кровью толчками из нее уходила жизнь, и на один миг глаза волка встретились с мутнеющими, невинными глазами, из которых уходили остатки разума.
Это была хорошая охота, честная и красивая. Рейв не любил загонять детенышей и стариков. Это было неспортивно, неинтересно. Кроме того, молодой волк понимал, что не стоит убивать беременных самок и детёнышей, иначе через год-два дичи станет куда меньше. А дичь была нужна. Если в волчьем обличии они еще могли прокормиться в землях Дрейна, то в человеческом у них не было никаких шансов.
Может быть, в этом есть какой-то выход? Могут ли оборотни стать обычными волками, спастись в лесах, навсегда облачиться в серые шкуры? Кто может ответить на этот вопрос?
Сам Рейв не раз проводил над собой своеобразный эксперимент, все дольше и дольше стараясь оставаться волком.
Каждый дурак знает, что оборотень не может всегда быть человеком. Зверь рано или поздно берет свое и вырывается наружу. Но мало кто, кроме самих оборотней, знает, что и из волка иногда истово, исступленно рвется человек! И человек тоже берет свое. Ни одна женщина из рода оборотней не будет рожать в волчьем обличье. Ни один оборотень, будучи больным или раненным, не останется в серой шкуре. Больной волк — мертвый волк. Больной человек — человек, у которого есть надежда. Эта двойственность мучает, лишает рассудка. Дает двойные возможности и сводит с ума. Все оборотни немного сумасшедшие с рождения.
Но сейчас это губительно для их племени, как никогда. Всюду люди, и, хуже того, драконы. Они узнают оборотней. Вычисляют. Истребляют. Пока неявно, нет открытой войны. Но красные флажки все ближе, границы все жестче. Все большие районы городов закрыты для оборотней, все меньше деревень не встречают бродячий табор запертыми воротами и горящими факелами.
Волкам место в лесу, людям — среди людей. Оборотням нет места в этом новом мире. Оборотни не могут уйти в леса — но и не могут жить среди людей. Рейв все чаще со скрытым уважением и интересом присматривался к Солу, хромоногому торговцу-оборотню, единственному, способному не только уцелеть в неположенных для оборотней местах, но и выйти оттуда с товаром, с лекарствами и пищей.
Но оборотни не такие, как этот калека. Они — люди-волки. Они не умеют пользоваться оружием — но их оружие всегда при них. И просто глупо, жалко, мерзко не пытаться ничего изменить — пока это еще возможно. Они не могут приспособиться — значит, они должны сражаться!
Пора дать отпор этим зарвавшимся драконам. Пора показать им, что их власть не безгранична! Его племя — это гордый и сильный народ. И как только Блэк, его старший брат и вожак стаи, спокойно взирает на все, что происходит вокруг? Он первый должен сомкнуть челюсти на горле любого, кто укажет оборотню на его низшее место…
Вожак — на то и вожак, чтобы защищать свою стаю. Он должен видеть дальше своего носа, он должен чуять даже против ветра. Он должен нападать первым!
Если вожак не может ничего менять — пришло время менять вожака.
Рейв с недобрым оскалом следил за тем, как Блэк обнюхивает его добычу и, по праву вожака, первым начинает трапезу. Пользуйся этим правом, брат. Наслаждайся. Успевай.

---

Глава 25. Лиэль. Правда.

24.11.2016 10:58:30 Neko

Как же хочется пить. В мыслях царит беспорядок. Жажда. Эль попыталась разлепить глаза и тотчас пожалела об этом, как только ей это удалось. В комнате было слишком светло, утреннее солнце заглядывало в окно, и занавески было не в состоянии остановить его свет. Эльфийка повернулась на другой бок и столкнулась нос к носу с физиономией храпящей Сиали. Ей явно было легче — сон был спокойным, а на лице проскальзывала улыбка. Оставалась только завидовать её организму, или же опыту. У эльфийки же подобное случилось впервые, и повторять явно не хотелось. Кровать была широкой, но зеленоглазая пьянчужка заняла большую её часть, и соседке пришлось вновь отвернуться и лечь на бок — иначе они не помещались вдвоём. Привыкая к свету, Лиэль бездумно разглядывала комнату, в которой она оказалась: маленькая, уютная, возле окна — стол с кувшином, на полу валялась рубашка и куртка дракона. Она спустила руку и коснулась резного набалдашника на рукоятки одно из клинков, которые покоились в ножнах возле кровати. Как же стыдно. Наверняка это Форк принёс сюда её бессознательное, пьяное тело. Как вообще так вышло? Воспоминания с трудом вырисовывались в гудящей голове. Церемония, внезапный кавалер, танцы, а потом всё как в тумане. И только серые глаза Форка… так близко, что мурашки по коже, а потом… Эль уткнулась лицом в подушку и тихо застонала. Это же сколько надо было выпить, чтобы настолько осмелеть? Но эльфийка вновь и вновь прокручивала тот момент, ощущая необъяснимый трепет и волнение, которое дрожью пробегало по всему телу. Сердце билось так сильно. Тихий голос, его объятья, удивлённый взгляд и улыбка. Никогда раньше он не улыбался «так», не смотрел на неё «так». Но воспоминания продолжали оживать, рисуя всё больше подробностей. Слова Худика вновь болью отозвались в сердце. Нет, всё это обман обиженного. Она не намерена верить ни единому его слову, ни тогда, ни сейчас. Лиэль кивнула сама себе и, потягиваясь, поднялась с кровати. Почувствовав движение, Сиали болезненно замычала, промямлив что-то про «пить» и «водички». Но кувшин оказался пустым. Вероятно, эльфийка поспешила с выводами, и её подруга по несчастью так же мучилась от похмелья, и это она выхлебала всю воду.
— Воды нет, — развела руками эльфийка, показывая метаморфу пустой кувшин.
В ответ она получила капризное хныканье и стон. Выбора не было, надо было идти вниз и искать воду, иначе «Кысенька умрёт, и её хладный трупик будет на их совести».
На первом этаже, на кухне, разговаривали двое. Эль бесшумно спустилась по лестнице и спряталась за угол, так чтобы её не было видно. Мужчины говорили в полголоса, но она сразу узнала Фрея и Форка.
— Значит, не передумал? Жаль. А то я уж понадеялся, после вчерашнего-то.
— На что ты понадеялся? Я же тебе всё объяснил тогда. Тут без вариантов.
Эль осторожно выглянула из своего укрытия. Друзья сидели за столом и пили чай, не замечая, что они уже не одни. Дракон сидел спиной к лестнице, и в глаза девушке сразу бросились тёмные узоры, оплетавшие его тело от шеи и до поясницы. Подобное же она видела тогда на его руке. Что это может быть? Татуировка?
— Понятно. А как же девушка? Она же… — вздохнул Фрей.
— Перестань. Ну подумай сам, зачем она мне? Я — дракон, она — эльфийка. Слишком большая разница. Да и меня уже заждались там. Эль останется опять одна. Можешь считать меня скотиной, если так переживаешь за нас.
— Но раз ты так настроен, то не лучше бы было всё ей рассказать. Очистить совесть, так сказать, напоследок, — настаивал друг.
— И в кого же ты такой праведник? Нет, я всё уже решил. Совесть моя, она простит. К тому же правда сути не меняет. А суть в том, что это мои люди напали на её деревню. И зная Рейегона, чудес с новыми выжившими не будет.
От слов дракона перехватило дыхание. В груди похолодело, каждый вдох давался с трудом. Глиняный кувшин выскользнул из рук и, ударившись об пол, разлетелся на части. Мужчины обернулись, и эльфийка встретилась глазами с тем, кому так верила, и кто предал её. Невыносимо. Как он мог?
— Эль?!
Лиэль бросилась вверх по лестнице обратно в комнату. Хотелось кричать от обиды и боли, разрывающих сердце. Она заперла за собой дверь и разрыдалась. Сиали, разбуженная шумом, спрыгнула с кровати и подошла к подруге, желая понять что случилось. Девушка-кошка тыкалась носом во влажную щёку и бормотала что-то утешающее. Снаружи послышались шаги, дверь толкнули, но крючок не пустил.
-Эль. Открой. Ты не так всё поняла, — спокойным голосом произнёс Форкус. Немного подождав, он вновь толкнул дверь. — Сиали. Я знаю, что ты тоже там. Открой дверь. Мне нужно поговорить с ней.
— Пока не пойму в чём дело, не открою, — буркнула метаморф.
— Предательница, — послышалось с той стороны и дверь распахнулась от удара, вырвавшего из косяка хлипкий крючок.
— Мне не нужны твои объяснения!.. — рыдала Эль, закрыв уши руками. — Я всё слышала! Ты обманывал меня всё это время, притворялся, будто ничего не знаешь. А я, дура, поверила! — задыхаясь от слёз, кричала девушка.
— Я многого тебе не говорил, но исключительно ради тебя самой. Ведь если бы я с самого начала сказал тебе, кто я, ты бы сбежала той же ночью. И один Создатель может знать, чтобы с тобой тогда стало, — генерал попытался успокоить девушку, но эльфийка оттолкнула его и влепила пощёчину.
— Да лучше бы я сгинула там, в Романхарде! — обида сменилась ноющей болью в сердце и гневом. — Зачем ты вообще связался со мной? Из любопытства, как оно с эльфийкой? Для чего тогда нужно было всё усложнять? Эти разговоры по душам, согревание рук, этот чёртов кролик и… — продолжать эльфийка не стала, осознавая, насколько жалки и наивны её претензии. — Ты отнял у меня всё, даже надежду, а я так доверяла тебе. Не хочу тебя знать. Убирайся!
— Если тебе станет легче, думай обо мне что хочешь. Объясниться ты мне всё равно не дашь, верно? — Форкус подобрал с пола свои вещи, оружие и молча вышел из комнаты. Сиали последовала за ним следом за разъяснениями, но тут послышались чьи-то торопливые шаги.
— Не знаю, откуда они узнали, но тебя ищут солдаты, — взволнованно проговорил Фрей. — Опрашивают всех. Вам надо уходить. Я знаю одного человека — сумасшедший старик, но у него тут свои тропы, он вас выведет через лес.
— Значит, всё же ищут. Хорошо. Сиали, собирайся, выходим немедленно.
— А как же Эль? Мы оставим её здесь? — возмутилась метаморф.
— Фрей позаботится о ней. В нынешнем положении так будет лучше. С нами уже небезопасно.

---

Глава 24. Риддер. Старый писатель.

21.11.2016 14:43:01 Neko

Старик поднял голову и застонал: мышцы шеи свело так, будто он просидел, склонившись над книгой, не один час. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
Глаза были горячими, веки пекло. Пламя свечки казался слишком ярким. Риддер поднялся и проковылял к окну, но лишь немного отодвинул кусок мешковины, служивший ему занавеской, и вновь задёрнул. Светало.
Всю эту ночь, как и всю эту жизнь, Бен Риддер посвятил книгам. Просто диву даешься, как трудно в наше время встретить человека, хотя бы сносно умеющего читать — уж не говоря о том, чтобы найти ценителя, которому не все равно, о чем читать. И чему верить.
Если сейчас Риддер расскажет кому-нибудь, что в молодости он учился у философов востока — его поднимут на смех. Местные люди, эльфы и даже оборотни и так считают старого близорукого книгочея дурачком, сумасшедшим, неплохо разбирающимся в лекарствах и грамоте, но неспособным отличить Святой Грааль от собственного башмака.
А ведь мальчишкой Бен Риддер был обучен грамоте. Ночами он читал свитки и пергаментные записи в библиотеке, днем варил еду, чистил обувь и всячески выслуживался перед бритоголовыми учеными мужами для того, чтобы его допустили вечером послушать их научные разговоры. Он недосыпал и недоедал, и частенько в награду за свои труды получал лишь черенком метлы в ребра — но разум его, подобно растущему ввысь молодому стеблю, пробивал все тяготы повседневной рутины, увлекая своего хозяина все выше и дальше …
К двадцати годам молодой ученик не сомневался в том, что ум его на порядок острее затупившихся от лени и чрезмерного философствования умов собравшихся вокруг именитых мудрецов. Почему они могут одновременно хвалить летопись Годрика Светлого, который говорит о падении Морозной Пади еще в седьмом столетии, и одобрять записки Нуя Славного, описывающего процветание и упадок всей Морозной империи до девятого столетия и даже дольше? Не бросается им в глаза путаница в именах, датах, поступках и трактовании одних и тех же событий от одного тома к другому? Метаморфы в одном свитке — это вечные чудища, заточенные волшебниками из древних лет в саркофаги времени, в другом писании — что-то вроде оборотней, только не такие вонючие. Драконы — свирепые маги и воины, безжалостные и жадные, или же мудрые и высокодуховные благодетели, спасшие Дрейн и все прилегающие территории от нежити?
Со временем Риддер понял, что история — их история — как трактирная девка, подпевает только тому, кто платит ей именно сейчас. Спустя пару часов она пересядет на другие колени и вместе с новым дружком посмеется над предыдущим любовником.
Тогда он понял свое предназначение. Никакой оценки, никакой выдумки. Факты. Факты о прошлом — обо всех вариантах прошлого. Исследования. Расследования, если угодно, да. Факты о настоящем — география, события, жизнеописания.
Он называл свое детище просто Книга.
Когда-то книга составляла лишь пару свитков, и Риддер повсюду носил ее с собой, путешествуя по всему Дрейну. Читая, слушая, расспрашивая. Врачуя больных и рассказывая свои чудные истории в обмен на краюшку хлеба, стакан молока — и право посидеть у костра, когда старики начинают предаваться воспоминаниям…
Теперь Книга состояла из восьми пухлых томов. Таскать их повсюду было невозможно — как невозможны были дальние путешествия для старого человека, плоть которого, оставленная без внимания в погоне за знаниями, все больше напоминала о себе и все меньше желала служить своему хозяину.
Теперь, на закате лет, Риддер лишь ходил по лесу да навещал четыре-пять окрестных людских деревень, общину эльфов да еще пустошь, которую облюбовали гонимые отовсюду оборотни.
Он с радостью убедился в том, что в сказках беззубых старух порой скрывается не меньше правды, чем в тисненых золотом летописных томах в библиотеках крупных городов. Сказки людей, заговоры и песни оборотней, переходящие с человеческой речи на вой и обратно, поговорки и потешки лесного народа — эльфов — все это было кладезем полезных знаний, только слушай да думай над услышанным.
Он смог осветить в своей Книге все века, начиная с пятого столетия, с большей или меньшей четкостью. И войны с некромантами, и приход огненных драконов в земли, где всегда селились водяные драконы, более могучие, но миролюбивые. И гонения на оборотней, с которыми люди до прихода драконов жили в относительном мире.
Восьмой век. Установление современных южных границ государства. В особо трудные дни, когда все тело болело от старости и не хотелось больше вставать и жить дальше, именно восьмое столетье поднимало Риддера с постели. Он не мог найти никакой информации о том, как жили драконы воды бок о бок с некромантами до того, как на земли Дрейна пришли огненные. Тема эта была почти запретной для драконов и совсем не интересной для людей. Но как-то же они жили. Эльфы рассказывали сказки своими певучими голосами. Сказки — это очень хорошо. Но нужны факты. Факты.
Если бы Риддеру предложили на выбор еще одну жизнь — или небольшой свиточек с парой-тройкой фактов о восьмом столетии… Выбор был бы очевиден.

---

Глава 23. Озеро.

21.11.2016 14:42:13 Neko

Оно чувствовало новый голод. Новую сделку.
Оно дремало уже несколько лет, и теперь эта чужая жажда достигла его сознания.
Оно пробудилось — и приготовилось ждать.
Больше всего оно любило двуногих — людей, эльфов, драконов. Оборотни были хуже, они не понимали обмена, так же как звери и птицы. Люди всегда старались получить свою выгоду. Это было… забавно. Драконы и эльфы шли на сделку редко. Только тогда, когда от них пахло отчаянием. Яростью. Страстью. Жаждой. О, они никогда не уходили без своего выигрыша, оно было честным игроком… А то, что оно требовало взамен — что ж, они ведь соглашались на эту сделку, не так ли?..
Предпоследняя сделка была особенно хороша. Самая лучшая.
Оно было тогда бесплотным голосом, дуновением ветра, легким запахом крови и тлена… Двое драконов позвали его, стоя над колыбелью своего маленького сына. Мальчик умирал. Он был слишком слабеньким, безобидная для сильных и здоровых детей болезнь уже взяла его за руку и вела за собой во тьму.
Они были готовы на все, лишь бы их малыш жил.
Оно всегда честно выполняет свою часть сделки. Этот дракон жив до сих пор, чего не скажешь о его родителях. Глупые, глупые драконы со своей глупой любовью. Они отдали свое единственное и мощное оружие, берегшее их от всех остальных… тех, которые ходят с огнем.
Эти, с огнем, пришли за ними в тот же год. Оно слышало их крики, слышало треск горящих балок, слышало и то, что в эти звуки не вплелся детский крик. «Мальчик должен выжить» — таков был уговор. Оно выполнило свою часть и только после этого покинуло место сделки.
Потом оно обрело глаза. Молодая цыганка просила вернуть ее дочери, на которую напал дикий кот, красивое лицо. Оно сделало это — но мать никогда не сможет полюбоваться на свою красавицу-дочку. А оно… оно наконец осознало, как ничтожно его обиталище, как позорны его скитания и отсутствие постоянного приюта.
Это озеро в лесу было будто бы создано для него. Оно, повелевающее холодными струями воды, стало с озером единым целым. Оно сливалось с озером, оно было озером. Оно больше никуда не стремилось, не двигалось с места. Оно ждало новых сделок.
И вот сейчас оно пробудилось, готовое к новым приобретениям.

---

Глава 22. Сол. Предчувствие.

21.11.2016 14:41:31 Neko

Сол был несколько удивлен, когда увидел плещущийся на ветру голубой платок посреди бела дня. Видимо, его покупательница слишком нуждалась в новой партии товара, раз настолько забыла об осторожности… Ей-то хорошо – в случае провала пострадает лишь ее репутация. А вот оборотень, замеченный в этом районе города, да еще и днем, непременно лишится жизни.
Слава богам, на посту не было ни рыжего сметливого капрала Джимса, ни тощей сердитой Фэб, помощницы капитана. Какой-то самодовольный юнец, пыжащийся от гордости нести стражу у самого дворца, лишь скользнул рассеянным взглядом и отвернулся от преувеличенно хромающего человечка.
А человечек, едва отделавшись от посторонних глаз, нырнул за угол и нащупал привычный камень…
Леди Леонела встречала продавца, как всегда, при полном параде. Открытый лиф пурпурного платья не скрывал вздымающиеся при дыхании полукружья полной груди, губы были подведены кроваво-алой краской. Только наметившаяся морщинка у брови и лихорадочно блестящие глаза выдавали бессонную и крайне нервную ночь, возможно, и не одну.
- Давай сюда, - женщина бесцеремонно выхватила ношу Сола, и на ходу кинула ему тяжелый узелок с монетами, - в следующий раз мне нужно в два раза больше.
Покупательница скрылась во мраке подземелья, а Сол постоял еще немного, глядя ей вслед и размышляя.
Что-то затевалось в Дрейне.
Гатри не было на посту уже четвертый день, а охрана городских ворот усилилась. На рассвете, когда Сол через западные ворота вошел в город, конный отряд во главе с мрачным генералом Рейегоном галопом промчался по дороге, обдавая прохожих грязью из-под копыт вороных лошадей.
Цены на табак и на соль подросли на черном рынке. Еще одна ласточка грядущих перемен. Волнующих, опасных.
Нужно быть особенно осторожным теперь.
Сол, хромая, незамеченным покинул замок и направился к блошиному пятачку – второй по величине городской площади, на которую, в отличие от Ярмарочной улицы, никогда не ступали ноги высокородных драконов. Да что там ноги, даже копыта их лошадей не снисходили до этого. Зато для городской бедноты, воришек, попрошаек и торговцев это место было настоящим раем. Здесь Сол мог купить все, что угодно, начиная от продуктов, круп, рыбы, сахара и лекарств и заканчивая табаком и холодным оружием.
Внимание оборотня привлекли два стражника, приклеивающие листовку на стену одного из игорных домов. Сол предусмотрительно отошел на безопасное расстояние и, прищурившись, прочел воззвание:
«Живым или мертвым разыскивается предатель земель Дрейна и люди, его сопровождающие… Генерал-дракон и две женщины – эльф и человек, с ними пушистая кошка… Награда за головы…»
- Так себе местечко для прогулок выбрал, оборотень, - окрик за спиной заставил Сола вздрогнуть и обернулся. К нему подходила высокая худощавая стражница. Фэб, правая рука капитана Гатри.
- Добрый день, достопочтенная, - осклабился торговец, обнажая в улыбке острые белоснежные клыки. Перед этой женщиной не было смысла маскироваться – они со стражницей отлично знали друг друга.
- Шел бы ты отсюда, парень, - доброжелательно посоветовала Фэб, - и друзьям своим посоветовал вести себя потише… и держаться от города подальше.
- Ну что Вы, достопочтенная. Я бываю только там, где мне дозволено быть, - любезно откликнулся оборотень.
Они оба посмотрели на глубокую борозду, отделявшую чистую часть города от прочей периферии. Сол стоял в паре шагов от этой борозды – но с нужной стороны.
- Ты слишком умен для оборотня, парень, - сердито бросила стражница, широкими шагами проходя мимо.
- А ты слишком человечна для человека, госпожа, - парировал торговец. На миг их взгляды встретились, и повисло напряженное молчание. Потом лицо женщины расплылось в широкой ухмылке, обнажающей белые, но чуть кривоватые зубы. Она хмыкнула, и, круто развернувшись, зашагала прочь. Сол проводил ее долгим взглядом, и заковылял в сторону от блошиного пятачка. 
Что-то назревало, готовилось взорваться. Возможность разузнать, что именно, была сейчас важнее торговли.

---

Глава 21. Форкуc. Мишкурка.

07.11.2016 12:06:55 Neko

За несколько часов до праздника.

Убедившись, что невестушка пропала из поля зрения, Фрей облегчённо выдохнул. Закинув все вещи в его холостяцкое жилище, приятели зашагали в ближайшую харчевню отметить встречу и просто поговорить без суеты. За кружкой пива друг поведал о том, как он познакомился с Мари и как долго добивался её руки. Она была хорошей хозяйкой и замечательной стряпухой, но очень дотошной. Именно из-за этой её черты сегодня они встали не свет ни заря, чтобы успеть купить всё необходимое. Под «необходимым» подразумевалось почти всё, от посуды до занавесок. Фрей, конечно, знал, что его новому дому нужна хозяйка, но никогда не думал, что приятная суета обернётся головной болью. Друзья смеялись, обсуждали женщин. Потом шутливая мужская болтовня плавно перетекла в более серьёзные темы. Форка интересовала жизнь в его деревне, судьба матери и отца. Но друг не смог ничем порадовать его, сообщив, что Гарат погиб несколько лет назад — ушёл на охоту и не вернулся. То ли замёрз, то ли зверь какой задрал. Марте все помогают, как могут, но в последнее время и она стала сдавать — распродала почти всю живность и стала затворницей. Последний раз Фрей видел ей несколько недель назад, когда привозил Мари знакомиться с родителями. В честь такого события женщина подарила молодым несколько бутылок домашнего вина.
Печальные вести отбили всякий интерес к выпивке, отказавшись от очередной кружки, генерал задумчиво теребил металлический амулет на кожаном шнурке, что висел на шее. М-да, в такие моменты невольно начинаешь себя ненавидеть. Появилось запоздавшее чувство вины. Как просто, оказывается, забывается добро, стоит всего лишь почувствовать себя особенным, как эгоизм стирает всё, что было дорого. А ведь Марта растила его как родного, ночами сидела у кроватки, когда он болел. Но жизнь в столице и служба приучают быть выше всех этих сантиментов.
— Если хочешь, когда закончишь все свои дела, мы можем вместе съёздить туда. Я уверен, она будет рада тебя увидеть, — помолчав, предложил Фрей.
Не так то просто было объяснить другу, что так называемые «свои дела» вряд ли закончатся хорошо. Нехотя дракону пришлось рассказать о том, что произошло в его жизни в последние дни. Фрей молчал, но по его лицу было видно, что он в шоке. Не каждый день слышишь, что твой друг детства со дня на день умрёт от непонятного проклятья. Но до того, как его сердце остановится, он планирует убить одного из сильнейших драконов.
— А девушка?
— А что она? Эль и правда, всего лишь попутчица, которую нужно отвести в Эдельвейсы, — пожал плечами генерал. — Вот только боюсь, что времени у меня осталось не много. Фрей, я могу тебя попросить об одолжении? — получив кивок согласия, мужчина снял с шеи амулет и положил его на стол. — Отдай его Марте, когда поедешь в следующий раз домой. Скажи, что её непутёвый сын закончил свою жизнь так, как заслуживал того. И если тебе не сложно, проводи Лиэль до той её деревни… Мне, наверное, не стоит там показываться.
— А может, всё ещё обойдётся? — Фрей печально глядел на два металлических крылышка.
— Ты всегда был бОльшим оптимистом, чем я, — улыбнулся дракон.
— Хорошо… Я сделаю всё, о чём ты просишь.
— Прости, что испортил тебе настроение. У тебя, как ни крути, сегодня свадьба, — друг виновато похлопал приятеля по плечу. — Нам ещё не пора?
— Ох ты ж… А который сейчас час? Мне же нужно ещё переодеться, — опомнился жених. Он сунул амулет в карман и встал из-за стола. — Жизнь — сложная штука. Так или иначе, я рад, что мы с тобой увиделись.
***
Гости уже сидела за столами и нетерпеливо косились на яства и напитки. На таких праздниках было не принято пить до того, как произойдёт обряд венчания. Но некоторые всё же успели поздравить родителей невесты, осушив с ними пару кружек. Фрей едва не опоздал на собственное торжество. Отдышавшись, и пригладив растрёпанные волосы, жених собрал всех своих друзей и направился к алтарю. Церемония должна была вот-вот начаться. Форк же нашёл себе место за столом среди гостей, а вскоре, когда все затихли, в свете факелов появилась группа девушек. Они словно плыли по узкой тропинке, делая небольшие остановки через каждый шаг. Невеста в светлом пряталась среди подруг, закрывая лицо платком. Этот обычай был важной часть на любой деревенской свадьбе. Так подруги оберегали девушку от злых духов, которые могли навредить ей. Когда процессия проплывала мимо, взгляд дракона привлекла одна из подружек невесты. На протяжении всей дороги она безуспешно воевала с туфлей, которая постоянно слетала, либо застревала. Выглядело это забавно, а присмотревшись, генерал так и вовсе едва сдержал смех, узнав в неловкой особе Лиэль.
— Уфф… Чуть не опоздала, — Сиали, чуть шатаясь, плюхнулась рядом с драконом, подбирая полы платья. — Бросить меня решили, да?
Стыдно признаться, но Форкус действительно позабыл, что у него тут где-то гуляет метаморф с отвратительным характером и вечно пустым желудком.
— Как ты вообще нас нашла?
— Походила, поспрашивала. Некоторых пришлось даже рыбой задобрить. Ох уж мне эта дипломатия с местными кошками. Деревенские же, чуть что не по ним, готовы последнее выдрать, — возмущалась зеленоглазая любительница рыбы. — Вот так и нашла. А платье в соседнем дворе позаимствовала.
 — Ты его украла? — дракон укоризненно покачал головой.
— Позаимствовала! Я девушка приличная. Если не заляпаю, верну к утру, — и Сиали довольно потянулась. — А ты знал, что тут принято гостей с порога угощать вином?
— Нет, не принято.
— Странно, я когда тут вас искала, один весёлый старичок, по-моему, это отец невесты, или дядя, или брат жены троюродной племянницы, предложил мне выпить за молодых. Ну, я и согласилась, раз такое событие, — метаморф икнула.
— Ты опять напилась, —поморщился дракон, уловив запах алкоголя. — И почему из всех оборотней мне достался алкоголик!
Сиали обидчиво пихнула генерала в бок и, одёрнув юбку, с благоговейным лицом уставилась на священника, который читал свою молитву словно в последний раз. Священное писание приближалось к концу, когда гости со стороны жениха услышали женский храп.
— Ты у меня травой одной будешь питаться, если сейчас же не прекратишь позорить меня, — прошипел генерал задремавшей на его плече девушке.
— Так скучно же, этот дедок глядишь вот-вот с ангелами встретится, так и не закончив венчание. А кстати, где мой ангелочек? — девушка ухватила дракона за ворот и притянула к себе, — Куда дел нашу девочку?
Мужчина расцепил мёртвую хватку хищницы и, потерев шею, указал на группу подружек. Лиэль стояла вторая слева и взволнованно кусала губы, глядя на молодых.
— Ой, какая она миленькая. Ой, и туфельки на неё надели. Эх, Форки, посмотри, в кого превратилась наша малышка, — Сиали всхлипнула и тут же утёрла лицо подолом платья.
Молодожёны поцеловались, и тамада перешёл к увеселительной части, предложив подружкам невесты и друзьям жениха выбрать себе пару. Какой глупый обряд. Как можно доверить свою судьбу духам, или кто там у них? Вот так просто, вслепую. Бред. Но Сиали с любопытством наблюдала за действием. Подобно болельщику на турнире, она теребила рукав дракона, ожидая результатов.
— Интересно, кто достанется нашей малютке. Если он мне не понравится, чёрта с два я отдам её ему.
А ведь и правда, раз Эль там, то она просто вынуждена участвовать в этом фарсе. Простынь опустилась, юноши сделали шаг вперёд навстречу своей второй половинке. Дракон недовольно скривил лицо, когда задохлик в зелёной рубашке что-то шепнул эльфийке на ухо и та засмеялась. Что и требовалось доказать — о какой судьбе тут может идти речь?
Наконец пришло время танцев, музыканты заиграли весёлую мелодию, и подвыпившие гости стали сползаться к центру поляны, присвистывая в такт и взмахивая яркими юбками. Сиали сдерживала себя, как могла, но пример большинства был так заразителен, что в конце концов она выскочила из-за стола и начала кружиться, совершенно не переживая по поводу отсутствия кавалера. У дракона же, наоборот, дам было в достатке. Охотницы за мужьями окружили его со всех сторон, уговаривая потанцевать или хотя бы выпить кружку вина на брудершафт. Женщины строили глазки, задавали глупые вопросы и всячески намекали, что негоже сидеть одному в такой вечер. Устав от женской трескотни, генерал, наконец, сдался и пригласил самую находчивую на один танец. Но после первого танца был второй и третий. Конечно, сейчас каждый преследовал лишь свою цель, обманывался, обманывал, но всех это устраивало. Деревенские кокетки надеялись заинтересовать собой знатного мужчину, дракон же просто был тем, кем хотели его видеть: милым, приветливым, дающим надежды кавалером. Однако на этот раз что-то тяготило его в этой роли. Кружась в очередном танце с новой дамой, он заметил, как где-то рядом мелькнуло голубое платье. Мелькнуло и пропало. Показалось? Но нет, знакомый силуэт вновь пронёсся рядом и вновь пропал. Словно призрак, нежный образ блондинки мелькал среди танцующих, но взгляд никак не мог поймать его, лишь намёк, мимолётное видение. Похоже, он сходит с ума. Не дождавшись, когда закончится танец, генерал оставил свою партнёршу и поспешил покинуть круг.
Стояла уже глубокая ночь, и часть гостей разошлась. Молодые сбежали ещё в самом начале танцев, лишь самые стойки из приглашённых продолжали веселиться и пить за их здоровье. Сиали, выпившая за это время с полдюжины кружек, была уже не так бодра. Ей явно было худо. Попрощавшись с одним из кавалеров, которых она успела насобирать немало, метаморф доковыляла до Форка и практически рухнула на соседнюю лавку.
— Мне плохо, — умирающим голосов прохрипела Сиали. — Мне о-очень плохо. Я же не пь-ю.
— Я вижу, — хмыкнул генерал и подал ей кувшин с водой.
— Не-е, я так, просто полежу, ага? — приняв горизонтальное положение, страдалица затихла.
— Ты там Эль не видела?
Не открывая глаз, метаморф ткнула пальцев в сторону костра, который разожгли с наступлением темноты. Около него на скамейке сидела эльфийка и загадочно улыбалась, наблюдая, как танцует пожилая пара. Неподалёку от неё маячило зеленоватое пятно — это был тот самый, кого послала ей судьба. Парень о чём-то трепался со своими друзьями, совершенно позабыв про девушку.
 — Ну и долго ты будешь смотреть? — Сиали говорила уже более чётко и внятно. Она улеглась, подобно русалке на камнях и, жмурясь, наблюдала за Лиэль. — Вчера вон как за ручки держались, а сегодня словно неродные. Хотя бы потанцевали для приличия. Смотри, достанет её этот гном-зануда, и девочка останется, семью заведёт, детишек нарожает, а я вот не готова становиться тёткой. Я ещё молода. Слышал бы ты, что он ей там шепчет. Фу-у-у!
— Если она захочет остаться, то я буду только рад.
— Ой, перестань. Ты кого хочешь сейчас убедить?
Дракон не сводил глаз с эльфийки. Возможный исход, который сейчас обрисовала Сиали, становился всё более реальным, отчего невыносимо пугающим. Мысли о том, что этот кузнечик станет её мужем… да даже если не он, неважно кто, заставили генерала занервничать. Какого чёрта? Форкус резко встал.
— Да, да, давай, я не хочу нянькаться с ушастыми гномами, — сонно пробубнила Сиали и, перевернувшись, улеглась на живот, свесив ноги со скамьи. — Если встретишь своего друга, передай, что рыбные закуски закончились!
Разувшись и поставив туфли рядом с собой, Эль с наслаждением перебирала траву пальчиками ног. По её лицу можно было понять, что она уже очень устала от веселья, и сейчас бы с большим удовольствием пошла спать.
— Как ты? — Форкус присел на корточки напротив девушки и улыбнулся.
Лиэль подняла глаза и некоторое время рассеянно смотрела на мужчину, стараясь собраться с мыслями, после чего молча кивнула, давая понять, что в порядке. Но обман не удался, Форк поднялся на ноги, и потянул девушку к себе. Этот мальчишка умудрился её напоить до такого состояния, что эльфийка едва стояла на ногах. Сделав пару шагов, она охнула и уткнулась носом в грудь подхватившего её дракона. В его руках эта нежное существо казалась ребёнком, маленьким, хрупким, беззащитным.
— С тебя явно хватит на сегодня, так что предлагаю отправиться спать. Я тут договорился с Фреем, он отведёт тебя в Эдельвейсы, так что завтра ты сможешь как следует выспаться. Меня поджимает время, но другу я доверяю как себе.
— Уходишь? — выдохнула она, не поднимая головы. Тонкие пальчики сжались в кулачок, зажимая край мундира.
— Да, мне нужно…
— Я помню, — в словах эльфийки звучала обида.
— Эль. У тебя всё в порядке? — генерал нахмурился.
— Да. Конечно. Всё хорошо, я просто… — Лиэль виновато улыбнулась и посмотрела на дракона, её взгляд скользнул по его лицу от глаз к губам и обратно. Она потянула за отворот мундира, заставляя генерала наклониться, и приподнявшись на цыпочках, обняла дракона за шею. — Спасибо тебе за всё. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.
— Что же ты делаешь, глупая? — выдохнул Форк, чувствуя лёгкое дыхание на своих губах, но эльфийка будто не услышала его. Она подалась вперёд и поцеловала дракона. Генерала бросило в жар. Никогда раньше он не позволял себе необдуманных поступков, но сейчас… Желание ощутить тепло этого хрупкого существа, вдохнуть запах её кожи… Дракон прижал к себе худенькую фигурку, и не почувствовав сопротивления, прильнул губами к её губам. Они были нежными, горячими, нетронутыми, со знакомым вкусом сладкого вина, аромат которого он помнил с детства. Вина из красных ягод, что росли в маленьком саду на заднем дворике. Это сочетание будоражило сознание. Он всё сильнее обнимал эльфийку, чувствуя каждый её вздох.
— Эй, это моя девчонка! — кто-то грубо толкнул дракона в плечо.
От досады Форк застонал и выпустил эльфийку из объятий. Вот кому-то сегодня точно не повезло, раз его не научили элементарным манерам и чувству такта.
Смельчаком оказался тот самый кузнечик. Парень был в сильном подпитии, и его качало из стороны в сторону.
— Слышь, чё сказал? — заплетающимся языком произнёс Худик.
— Девушка в состоянии сама решать, с кем ей быть, — генерал говорил спокойно, но проговаривал каждое слово, чтобы до парнишки дошло. — Иди проспись лучше.
— Раз дракон, думаешь тебе всё можно? — не унимался неудачливый ухажёр. — А ты… ты же эльфийка. Как тебе не противно? Они же убийцы. Буквально на днях сожгли эльфийскую деревню. Не слышала что ли об этом? Никто не выжил. — Худик едва успел договорить, как дракон схватил его за ворот и поднял над землёй.
— Если ты сейчас не заткнёшься, то я помогу тебе, но ты замолчишь уже навсегда, — прошипел он, и в серых глазах мелькнул алый отблеск.
— Нет, неправда. Это неправда. — Лиэль замотала головой не желая верить услышанному. — Ты говоришь это назло мне. Должен был хоть кто-то спастись. Форк, скажи, что он врёт.
Это невыносимое чувство, когда осознаёшь, что правда может разбить кому-то сердце, но отмалчиваться ты тоже больше не можешь. Чёрт тебя дери, ты же дракон, как ты мог так запутаться в собственных благих намереньях? Есть у людей такое выражение, и сейчас дорога ведёт именно в ад. Если говорить, то говорить всё, от начала и до конца. Но Эль не заслуживает всего этого, всей этой страшной правды. Ему осталось недолго мучится, а у неё вся жизнь, так пусть проживёт ей в неведенье. Это будет последняя ложь, рая и так уже не видать. Выпустив перепуганного мальчишку, Форкус притянул Эль к себе, и зарылся лицом в её русые волосы. От них пахло полевыми цветами и мёдом.
— Прости, я ничего про это не знаю. Но ты должна верить в лучшее и надеяться, что когда-нибудь вы обязательно встретитесь.
Эмоции волной нахлынули на уставшую за такой долгий день Эль, и она стала терять сознание, безвольно повиснув на руках генерала.
— Форк? Что у вас тут? — Фрей, весь растрёпанный, в наспех заправленной рубашке, подбежал к другу.
— Уже ничего. Просто устала, — дракон взял Эль на руки.
— А, ну да, бывает. Я тут забыл вам сказать, комнату вам уже приготовили. Родители Мари наверняка будут плясать до самого утра, так что мешать никто не будет. А мы… мы у меня обустраиваемся.
— Отлично. Вот только ты бы не мог прихватить вон ту… — Форк не знал как корректно обозвать пьяного метаморфа, что мирно сопела на скамейке, — ту леди.
Фрей посмотрел в сторону скамеек и улыбнулся.
— А-а, так эта девушка с вами. Такая забавная, вот только не пойму, откуда у неё такая любовь к рыбным закускам? Видел бы ты, сколько слопала! Мне не жалко, ты не подумай, просто как бы утром ей плохо не стало с них.

---

Глава 20. Лиэль. Мишкурка

07.11.2016 12:01:07 Neko

Мишкурка была обычной людской деревней, которые без счёту рассыпаны по территории Дрейна. Если драконы и эльфы предпочитали селиться в определённых местах, связанных со средоточием силы, или ближе к природе, то людям было всё равно. Но, не смотря на то, что эта деревушка располагалась ближе всех к Романхарду, люди в ней были более сплочённые, дружелюбные и не ставили деньги превыше всего. Каждый жил, как мог, и при этом помогал соседу. Дружили улицами и знали каждого в лицо. Лишь одну особенность жители этой деревни переняли у большого соседа — рынок. Он был не таким внушительным, но по деревенским меркам здесь было всё, что нужно жителю. Поэтому было принято решение потерять несколько часов, сделать крюк, пополнить запасы воды и провизии. Оставив коня сыну местного конюха, который пообещал за вознаграждение позаботиться о животном, Форк и Лиэль в компании Сиали отправились за покупками. Не смотря на полдень, народу на рынке было предостаточно. Все куда-то спешили, шумели, торговались. И если Эль всё эта суета поднимала настроение, то Сиали постоянно ворчала и не желала спускаться на землю, удобно устроившись на руках эльфийки. Она сразу была против изменения маршрута, и до последнего отговаривала идти в деревню — деревенские кошки очень не любят чужаков. Но Форкус проигнорировал её недовольства, напомнив, кто главный обжора, и по чьей вине у них так быстро закончилась еда. На что «несправедливо обвинённая» надула мохнатые щёки и объявила синеухому жадине бойкот — она будет молчать до тех пор, пока тот не попросит прощения и не задобрит ранимое кошачье сердечко. Но обещанная тишина длилась не долго, завидев лавку с рыбой, кошка оживилась и, выпросив одну монетку «на нужды», исчезла среди ног покупателей.
Лиэль торопливо семенила за драконом, но то и дело теряла его из виду, отвлекаясь на интересные товары на прилавках. Свистульки, пряники, хрюкающие в загоне поросята — всё это вызывало у девушки детский восторг, погружая в тёплые воспоминания прошлого, когда вместе с родителями она гуляла на ярмарке. Воспоминания с оттенком печали, но всё же добрые.
— «Эль!» — очередной окрик вернул мечтательницу на землю. В отличие от неё Форк не был настроен на увеселительную прогулку, и ходил по рынку целенаправленно, от прилавка к прилавку, закупая необходимое.
Толпа шумела и копошилась, словно пчелиный рой, не давая возможности пробраться сквозь неё. Новый, привезённый из соседней деревни товар заинтересовал добрую половину деревенских и теперь все рвались приобрести себе что-нибудь из предложенного, а если не купить, то поглазеть на диковинку. Поток покупателей практически вынес эльфийку к прилавку, на котором, стояло несколько блестящих клеток.
— Кролы, кролы! Живые кролы! — кричал смуглый усач, зазывая прохожих. — Дэвушка, не желаете крола? Смотри какой пушистый.
— Но мне негде его держать, — улыбнулась эльфийка, разглядывая лениво жующих капустные листья пушистиков.
— Зачем держать? Домой бери! Питомэц будет. А надоест — шапку сшей. Хороший мех. Вот этого бэри — лучший мой крол. От сердца отрываю, — продавец вынул зверька из клетки и сунул эльфийке.
Оказавшись на руках, крольчонок затих и сжалось в комочек. Эль с умилением запустила пальцы в мягкий белый мех зверька.
— Пять монет серебром.
— Ой… — внезапно опомнилась «покупательница», — у меня нет денег. Извините, — она протянула животное мужчине.
— Нээ, раз взяла, значит купила. Товар возврату не подлежит. А вдруг он сдохнет после твоих рук? — торговец оттолкнул руку с кроликом, и малыш чуть было не упал вниз, но Эль вовремя его перехватила. — Нет, вы на неё посмотрите! Взяла лучшего крола, а платить не хочет. А я ночей не спал, кормил, поил, выращивал, а она решила весь выводок извести!
Визг усача привлёк внимание даже тех, кто был не заинтересован в покупке. Ведь рынок — это ещё и бесценная возможность посплетничать, поглазеть, а может и поучаствовать в мелких потасовках. Люди качали головой, тыкали пальцем и осуждающе хмурились. Получив благодарную публику, продавец ушастиков решил добавить драмы и вскинул руки к небу.
— Как я буду жить, без своих кролов? Жэна на порог не пустит. Дети останутся сиротами…
— Да заткнись уже, — прервал его стенания недовольный мужской голос, и в усача полетел золотой кругляш. Попробовав на зуб монету, торговец тут же замолчал, расплываясь в добродушной улыбке. Поняв, что продолжения спектакля не будет, люди разочарованно стали расходиться. Форкус выдернул эльфийку вместе с «покупкой» из толпы и оттащил в сторону.
 — Как ребёнок, в самом деле. Тебя и на минуту нельзя оставить одну, да? И что нам с этим зайцем теперь делать? Сиали скормить?
Поджав губы, Лиэль виновато теребила кончик кроличьего уха, прижимая зверька к груди. Конечно же, дракон шутил по поводу Сиали, но было ужасно стыдно, что из-за её эльфийской доверчивости генерал отдал, быть может, последние деньги. Промямлив что-то в своё оправдание, эльфийка предложила перепродать кролика, или быть может обменять на что-нибудь более полезное, на что Форк только снисходительно покачал головой.
— Ладно, пошли. Надо ещё кое-что купить. А потом попытаемся разыскать нашу дармоедку, а то чувствую, со своим аппетитом она вгонит меня в неоплатные долги в рыбной лавке.
Но не успели они дойти то очередного прилавка, как Форка кто-то окликнул по имени. Широко улыбаясь, светловолосый мужчина лет двадцати пяти быстро пробирался к молодым людям, одновременно балансируя несколькими свёртками.
— Фрей? — Форкус шагнул к мужчине на встречу и по-братски обнял его.
— Я сначала глазам своим не поверил, ты и в Мишкурке! Сколько лет-то прошло? — Фрей перехватил свёртки, что нёс подмышкой и похлопал дракона по плечу.
— Да почти десять. А ты здесь какими судьбами?
— Да вот уж пару лет, как перебрался сюда. Окончил учёбу и решил пойти счастья искать. Ты-то здесь как оказался?
— Да вот, в провожатые записался, — усмехнулся генерал и кивнул в сторону эльфийки. — Знакомься, это Лиэль.
Эль приветливо кивнула и сделала книксен, как учили её дома. Фрей попытался ответно поклониться, но лишь неловко пошатнулся, стараясь удержать выскальзывающую ношу.
— Так Вы нашли своё счастье? — снедаемая любопытством поинтересовалась эльфийка.
— Нашёл, — улыбнулся тот, и в этот момент к ним подбежала очаровательная толстушка с корзинкой, полной полевых цветов. — Позвольте познакомить, моя невеста — Мари. Солнышко, позволь тебе представить — это мой друг Форк. Я тебе как-то рассказывал о нём. Представляешь, я тут покупал тебе…, а потом повернулся… Он со своей спутницей тут проездом оказывается.
— Ну, надо же, вот так совпадение! А вы надолго к нам? — приветливо прощебетала Мари.
— Нет. Нам нужно в Эдельвейсы, — качнул головой дракон. — Вообще-то мы уже собираемся уезжать.
— Ууу, до Эдельвейсов полдня пути. К ночи никак не доберётесь. А в лесах нынче неспокойно, —покачал головой Фрей. — Советую переночевать в деревне. У нас тут часто останавливаются проездом, почти в любом доме могут предложить ночлег.
— Ну что ты такое говоришь! — возмутилась невеста. Она нахмурила брови и тихонько наступила на ему на ногу. — Они оказались в Мишкурке не когда-то, а именно сегодня. Это же само провиденье. — Но, к сожалению, намёк не сработал. — У нас же сегодня свадьба. И я была бы очень рада, если бы они пришли на наш праздник. Всё будет происходить в доме моих родителей, и я уверена, что они не откажутся приютить на ночь твоего друга с его спутницей. С упрямством и настойчивостью Мари мало кто мог бороться, поэтому Форкусу ничего не оставалось, как согласиться. До торжества оставалось несколько часов, и молодые люди решили разделиться. Форк и Фрей продолжили закупки, а девушки поспешили домой, чтобы успеть привести себя в порядок. Лиэль было неловко сообщать новой подруге о том, что подходящего наряда для торжества у неё нет, но Мари была куда сообразительнее своего жениха и сама поняла, что гостье нужно будет во что-то переодеться. Крольчонок, что всё это время сладко посапывал на руках, был тут же презентован молодой невесте, в качестве свадебного подарка. Кто же мог подумать, что именно о таком зверьке Мари мечтала уже несколько дней. Чуть не задушив эльфийку в объятьях, темноволосая пышка посадила крольчонка в корзину с цветами, и девушки не спеша зашагали по узким улочкам прочь с рынка. По пути будущая мисс Фрей рассказала, как обычно проходят церемонии и какую роль в ней играют молодые незамужние подружки. Оказалось, что все приглашённые на свадьбу девушки автоматически становятся подружками невесты и должны пронять участие в особенном таинстве. Эльфийка с трудом понимала, о чём речь, но Мари так упрашивала, что той ни чего не оставалось, как согласиться.
Дом, в котором жила невеста, расположился на окраине деревни рядом с лесом. Невысокая двухэтажная постройка напоминал домики Ивовой. Такая же крыша с красной черепицей, небольшие окна, уютная простая обстановка — всё самое необходимое: очаг, стол, пара стульев. Две комнатки с кроватями. За домом — поляна. Там уже полным ходом шла подготовка к празднеству. Несколько женщин украшали лентами и цветами алтарь и арку над ним. Мужчины расставляли столы и скамейки, устанавливали факелы, закладывали дрова для ночного костра.
Пока эльфийка умывалась и приводила себя в порядок, молодая хозяйка перебирала свои старые платья. Её отец был не богатым человеком, но приданое, единственной девочке в семье, готовил тщательно, и недостатка в нарядах у дочери не было.
— А откуда Фрей и Форк знают друг друга? — вооружившись щёткой для волос, Эль уселась перед зеркалом.
— Если я не ошибаюсь, они выросли вместе. Фрей мне как-то рассказывал, что у них в деревне жил мальчик, но в отличие от остальных он был драконом. Один из охотников подобрал мальчонку в лесу. В то время как раз было неспокойно, начался конфликт между драконами. Ну, жена охотника и спрятала ребёнка. А потом его какая-то знатная дама забрала — увезла в го-род. — пыхтя, Мари вытащила из сундука что-то голубое с тёмно-синим и одобрительно кивнув, отложила в сторону.
Вот почему он так неохотно рассказывал про свою жизнь. Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил о нескольких семьях. Доброта к девчушке в таверне, терпение в отношении метаморфа, помощь рабыне — всё это могла привить ребёнку только простая деревенская женщина. Форк явно отличался от своих собратьев. Эльфийка задумчиво разглядывала своё отражение.
— Мари, а я красивая?
***
Близился час торжества. Лиэль торопливо шнуровала платье, которое ей дала Мари. Оно было простым, но очень удобным. Голубой цвет освежал бледное лицо эльфийки, а шнуровка по бокам изящно подчёркивала талию. Для пущего очарования подруга вплела ей в волосы несколько синих цветочков. Сама невеста, как и подобает, надела светлое платье, с широкими рукавами, золотой оторочкой и небольшим шлейфом. Наверняка родители не один месяц откладывали, на покупку этого великолепия. Голову девушки, согласно традиции, должен был украшать венок из полевых цветов — над ним-то сейчас и корпела мать Марии. Грет была в ужасе, когда увидела, что свадебный подарок в виде ушастого грызуна съел добрую часть букета, но бежать за новыми цветами не было времени. Поэтому женщина посадила толстого и разомлевшего от сытости кролика в пустую кадку, чтобы не мешался, и принялась за работу. Венок получился не таким пышным, как хотелось, но красивым.
— Ой, мамочки. Я так нервничаю, — запаниковала невеста, когда мать надела своё цветочное творение дочери на голову. — Так, глубоко дышим. Вдох — выдох. Ой, разревусь сейчас. Мааа-маа.
— Не вздумай, — погрозила пальцем Грет и шмыгнула носом. — Это моя привилегия. Вот бери пример с Эль — спокойная, улыбается.
— Угу, —высморкалась невеста. — Вот замуж позовут, я посмотрю на неё.
Девушки спустились вниз, где их уже ждали подружки невесты. Эль вкратце посвятили в обряд передачи невесты и показали, что делать. Окружив подругу со всех сторон, свита вышла из дома. Они шли не спеша, придавая каждому шагу особую значимость. Шаг — замерли, шаг — замерли. Лишь Лиэль не могла прочувствовать всей святости процессии, потому что туфли, что Мари дала ей, то и дело слетали с маленькой ножки, и зарывались каблуком в землю. Один раз эльфийка даже споткнулась, пытаясь удержать туфельку на ноге, чем чуть не сорвала церемонию, но всё же удержалась. Наконец, пытка закончилась — девушки остановились. Та, что бы старше всех, вышла вперёд и, поклонившись, обратилась к жениху.
— Нас было семеро, теперь лишь шесть. Сестрица наша сердцем впредь с тобой. Ты береги её, и словно солнца свет согреет та, что послана судьбой.
Круг разомкнулся, и Мари подошла к мужчине. Лицо девушки было влажным от слёз, но счастливым. Подружки вновь поклонились, теперь все вместе и отступили, выстроившись по правую руку от невесты. Старичок в странного вида рясе учтиво откашлялся и начал читать молитву. Его мало кто понимал, ведь молитва была на древнем языке, но это не мешало почувствовать всю глубину священных писаний. Когда он умолк, последовал обмен клятвами.
— Прекрасная Мари. Я беру тебя в законные супруги. Клянусь любить и почитать. Оберегать от горестей и ненастий. Будь моим проводником в часы сомнения, будь светом во тьме ночной, — с этими словами мужчина взял девушку за руку и надел маленькое блестящее колечко.
— Фрей. Клянусь любить тебя, до конца жизни своей. Быть верной женой тебе и любящей матерью нашим детям. Советником и другом, — дрожащими от волнения пальцами девушка надела кольцо на палец мужчине.
Священник подал жениху церемониальный кубок с вином. Вино символизировало напиток любви, отпив которое, влюблённые подтверждали свои намерения. А поцелуй, подобно печати, скреплял всё, произнесенное ранее.
Когда Фрей и Мари поцеловали друг друга, Эль закусила губу, стараясь не расплакаться от умиления. Официальная часть была окончена — молодых проводили к их столу. Тамада вышел в центр и громким зычным голосом произнёс.
— Начнём же веселиться! Но прежде… нимфы — те, что отдали подругу, пора и вам найти свою судьбу! — как по команде, словно из ниоткуда, две женщины вынесли большую простыню и расправили её, разделяя поляну на две части. — Прошу, прекрасные создания, вы будьте справа, а вы, друзья со стороны жениха, будьте слева. Порой мы слепы, не замечая стук сердец, что бьются рядом, так пусть же духи, созванные нами, быть может в шутку, аль в серьёз, судьбу укажут вам.
Молодые люди выстроились в указанном месте. Девушки робко встали напротив. Эль не понимала, что должно случиться, но последовала примеру остальных. Гости захихикали, наблюдая за происходящим. На счёт «три» простыня опустилась, и девушки увидели, перед собой ровный строй мужчин. Не все были довольны результатом, но этот обряд был больше шуточным, нежели всерьёз предполагал дальнейшие отношения. Но всё же по правилам праздника, так или иначе, девушка должна была весь вечер провести в компании юноши, стоявшего напротив. Считалось, что на протяжении вечера, после церемонии, в воздухе витает дух любви, и нужно немного подождать, когда он заметит пару и решит, суждено ли и им быть вместе. Перед эльфийкой стоял темноволосый худощавый юноша невысокого роста в зелёной рубашке со странным именем Худик: так называли его друзья, когда поздравляли с «выигрышем».
Зазвучала музыка. Гости зашумели, стали поздравлять молодых. Самые голодные тут же навалились на еду и выпивку. Парочки разбрелись по своим местам, в том числе и Лиэль со своим нежданным кавалером. Он был явно очень горд, что ему досталась такая подружка на вечер — юноша довольно улыбался и шептал что-то невнятное ей на ухо. Лиэль улыбкой отвечала на его комплементы, смеялась над его шутками, но взглядом, среди гостей, искала другого. Дракон сидел за столом неподалёку, в окружении нескольких женщин. Деревенские разведёнки, ещё не потерявшие надежду на удачный брак, оживлённо кокетничали, желая привлечь внимание городского гостя.
— Ты его знаешь? — поинтересовался юноша, подавая эльфийке кружку с вином.
— Да. Немного.
— Дурёхи. Думают, что смогут очаровать его. А он, наверняка уже обзавёлся какой-нибудь аристократкой. А тут так — развлечение.
— Почему ты так думаешь? — возмутилась Эль, чувствуя, как в глубине закопошилась досада.
— Какие вы, женщины, наивные. Ну, зачем военному жена из глуши, если в городе полно красивых и знатных? Здесь можно только любовницу завести, не больше, чтобы в походах сопровождала, — хмыкнул юноша. — Вон, уже танцевать с одной из них пошёл.
Лиэль отвернулась и сделала большой глоток. Крепкий напиток теплой волной разлился по телу. Худик растянул губы в улыбке и предложил своей даме сделать ещё глоток, а потом ещё и ещё. После пары кружек на голодный желудок все мучительные мысли смолкли — эльфийке хотелось веселиться и танцевать. И ей уже было не важно, кто её обнимал и что шептал на ухо.

---

Глава 19. Гатри. Следы

07.11.2016 12:00:09 Neko

На портовый город давно опустились густые сумерки, туманные из-за близости реки, однако жизнь на улицах кипела вовсю. Капитан Гатри, всегда считавший свой город большой человеческой помойкой, сейчас был вынужден отдать Романхарду пальму первенства в праве носить это позорное звание. В столице Дрейна были улицы, на которых ночью делать нечего, даже если ты мужчина и хорошо вооружен. Здесь же все улицы были такими.
Двое стражников Гатри, держась чуть позади него, недовольно переглядывались, но молчали. Буквально несколько минут назад им пришлось вырубить какого-то бродягу, решившего без предупреждения разбить бутылку о лысую черепушку одного из них, капрала Саткинса по прозвищу Рыжий. Это прозвище капрал получил вовсе не за цвет волос, которых у него, возможно, отродясь не было, а за извечное бурчание «рыжий я, что ли» по любому поводу.
— Рыжий я, что ли, шататься по этим подворотням посреди ночи, — ворчал капрал, исправно следуя за командиром и хмуря густые темные брови. Его молодой брат по оружию, капрал Джимс, тоже был молчалив и сосредоточен. Боится, но не подает виду. Мальчишка — молодец. А не боятся только полные идиоты. Гатри тоже боялся в подобных ситуациях, и, пожалуй, именно поэтому был до сих пор жив, несмотря на все прелести занимаемого им поста.
— Это здесь, парни, — капитан резко свернул влево, нагнувшись, скользнул под низкий полог — и толкнул тихо подавшуюся деревянную дверь, оказываясь в небольшом, светлом и очень сухом помещении. Капрал Саткинс зашел следом и удивленно чертыхнулся, Джимс присвистнул.
Довольно странно было попасть с кишащей подозрительными личностями и мрачными крадущимися тенями улицы в спокойный уголок, похожий одновременно на гостиную в богатом доме и на библиотеку.
— Добрый вечер, господа, — хозяин, невысокий, полный и седой мужчина, неторопливо встал из-за письменного стола и закрыл канцелярскую книгу. — Честно признаться, не ожидал, что мистер Гатри лично почтит мою скромную обитель своим присутствием.
Гатри скрипнул зубами и пожал протянутую ладонь Дика-глашатая, который, впрочем, именовал себя в этих местах не иначе, как мистер Дарси, военный советник в отставке. Хитрый старый хорек, шпион и взяточник, свой среди всей портовой швали Романхарда, человек, незаменимый для стражников.
— Чем обязан, капитан? — прищурился Дик, отпуская руку Грея Гатри и окидывая беглым взглядом его стражников.
— Да вот, решил лично порасспросить тебя, что да как, — прорычал капитан, обходя хозяина и шагая вглубь комнаты, к полкам с книгами. Очень много книг, не меньше тысячи. Часть — новые, оплетённые кожей, часть — старые, потемневшие от времени, проклеенные и залатанные, но все — Гатри в этом не сомневался — посвящены цифрам, учету, деньгам. О, просто диву даешься, как многие, казалось бы, совсем не торговые дела оставляют за собой денежный, металлический или бумажный, след.
В свое время Дик помог капитану раскрыть более дюжины преступлений при помощи своих канцелярских книжечек. И одному богу известно, сколько преступлений он прямо в этих самых книжечках совершил сам.
— «Резвый пони» тебя взволновал, друг мой, — Дик-Глашатай широким жестом пригласил капралов Саткинса и Джимса устраиваться за обеденным столом, — напрасно я решил написать тебе об этом незначительном инциденте…
«О, боги, хватит ли мне денег на эту светскую беседу» — охнул про себя Гатри. Невысокая и полненькая девушка, дочь Дика, вынырнула из коридора и поставила на стол кувшин с пивом и корзинку с пирогами. Разговор обещал быть долгим.
***
— Не возьму в толк, сэр, на что Вам эти цифры, — не выдержал молодой капрал Джимс, когда утром следующего дня застал своего командира за столом, борющимся с исписанными листами, — мы ведь ищем беглого преступника, а не украденную курицу.
Гатри прищурился. Ночь выдалась для него утомительной, и меньше всего сейчас хотелось играть в заботливого дядюшку с молодым стражником…, но он возлагал большие надежды на этого, отнюдь не глупого, рыжего парня. А учить надо не тогда, когда тебе этого хочется, а тогда… в общем тогда, когда надо.
— Гляди. Это — выписка из журнала регистрации портового аукциона искусств… знаешь, что такое аукцион искусств?..

---

Глава 18. Сиали. Не такая, как все.

31.10.2016 7:05:17 Neko

Сиали лежала в седле, словно в кресле, откинувшись назад, и смотрела на проплывающие над ней макушки деревьев. Дракон вёл лошадь под уздцы, эльфийка шла за ним следом. Покачиваясь в такт движениям коня, метаморф покачивала спущенной лапкой и периодически зевала.
— Я устала-а. Когда уже будет привал?
Дракон бросил на кошку недовольный взгляд, но промолчал. Мохнатое создание перевернулось на другой бог, а спустя несколько минут вопрос повторился.
— Молчи лучше. Если бы не твои советы относительно короткой дороги, мы бы уже подходили к деревне, — недовольно буркнул Форк.
— Я сказала, что там будет мост, и он там был! — вновь завелась Сиали
— Да, но ты не уточнила, что он уже лет десять как разрушен! — повысил голос дракон. — Потеряли кучу времени, вымотали коня. Теперь вынуждены идти по этому бесконечному лесу, в надежде, что к вечеру выйдем к дороге.
— Почему всегда виноваты кошки? Мышь прогрызла мешок — кошка виновата, молоко разлилось — опять кошка виновата, тапки мокрые — и опять-таки кто виноват? Конечно же, кошка!
— Не шуми, — шикнул Форкус. — А то будешь высказывать свои претензии уже не мне, а медведю или кабану.
Поняв, что её речь ни кого не тронула, Сиали надулась и продолжила созерцать небо и деревья.
Лес жил своей незаметной жизнью. Деревья тихо скрипели от порывов ветра, ласково качающего их ветви, в траве шуршали полёвки, стрекотали кузнечики, где-то раздавался стук дятла и пение зяблика. Всё это нагоняла на метаморфа тоску и сон, поэтому закрыв глаза, она попыталась уснуть. Но в какой-то момент сквозь дрёму до кошки донёсся чей-то писк. Далёкий, практически не уловимый, но писк живого существа, которому страшно. Сиали встрепенулась и активно завертела ушами, стараясь найти верное направление. Писк то появлялся, то вновь пропадал. Наконец источник был обнаружен, и животное сорвалось с места, скрываясь в траве.
— Ты куда? — только и успела крикнуть ей Лиэль.
Сиали неслась по лесу, перепрыгивая через коряги и камни. Быть маленькой кошкой было несколько неудобно, всё, что раньше для неё было простой ямкой, сейчас напоминал овраг. Писк звучал всё отчётливее и громче. Наконец она выбежала к большой поваленной сосне, что уже несколько лет благополучно гнила в зарослях шиповника. Несколько котят лесной кошки залезли под её корневище и жалобно кричали, вздыбив шёрстку. Рядом с ними лежала их мать, кошка была жива, но изранена. В нескольких метрах от малышей, зло пыхтя, топтался молодой самец дикого кабана, готовясь к очередному нападению. Он попробовал крови и уже не мог остановиться, его глаза горели, и всё естество требовало утолить голод.
— Ах ты, ветчина недожаренная, маленьких вздумал обижать. А вот как тебе месть маленького? — зло зашипела Сиали и через мгновение она уже стояла в облике человека. Схватив палку потяжелее, она со всей силы огрела кабана по спине. Животное взвизгнуло и отскочило в сторону, будто его окатили кипятком. Метаморф попыталась достать котят, но глупые малявки только глубже забились под дерево.
— Вылезайте. Глупые, надо на дерево в таких случаях залезать, а не норы рыть. А маму вашу сейчас полечим, и всё будет в порядке, — она сорвала несколько трав и засунула их в рот. Получившуюся пережёванную кашицу, она размяла и наложила на раны. Кошка-мать заурчала и попыталась встать, но Сиали удержала её.
— Даже не думай. Лежи.
За спиной послышалось хриплое хрюканье. Кабан оказался слишком здоровым, чтобы сдаться после подобного удара. Он лишь на время замешкался, но быстро пришёл в себя и сейчас был готов разорвать обидчика. Победоносно завизжав, зверь кинулся в бой, Сиали только успела, что накрыть собой котят, как острые клыки вонзились ей в тело. Женский крик разбил лесную тишину. Морщась от боли, девушка швырнула в глаза кабану землёй, и что есть сил пнула лесную свинью в бок, стараясь оттолкнуть от себя как можно дальше. Ослеплённое животное взвизгнуло и попятилось назад, мотая головой. Сердце метаморфа билось как сумасшедшее, страх и паника заглушали рассудок. Ей не стоило так бездумно бросаться на самое свирепое животное леса, не в этом облике. Человеческое тело хрупкое, а она ещё не выбрала себе восьмую жизнь. И если она сейчас погибнет, то не сможет возродиться. Как глупо, как легкомысленно.
— Какая же ты дура. Дура, дура, — шептала себе Сиали, глядя как та самая ветчина готовится нанести решающий удар. Метаморф не сможет обернуться кошкой, даже увернуться не сможет, не говоря уже о каких-то защитных действиях. Кровь из раны просачивалась сквозь пальцы, её пульсации глухим шумом раздавались в ушах, становилось тяжело дышать, перед глазами всё расплывалось. Метаморф развернулась к сопящему зверю лицом, закрывая собой маленькое семейство. — Ну, давай, отбивная, чего пыхтишь? Встретимся на том свете, всё тебе припомню.
Из грязного пяточка вырвался довольный храп, и зверюга бросилась на жертву. Сиали зажмурилась, но удара не последовало. Кабан истошно завизжал и рухнул на землю в нескольких шагах он девушки.
— Она здесь! — Форк выдернул из мёртвой туши клинок и сел рядом с неудачливой спасительницей.
— Не поверишь, но я тебе так рада, — простонала метаморф, болезненно улыбаясь.
Дракон хотел было осмотреть рану, но Сиали отмахнулась, отрицательно покачав головой. Земля под её телом пропиталась кровью, а лицо стало мертвенно бледным — время было упущено.
— Какого чёрта? — больше с отчаянием, чем с гневом прошипел генерал. — Ты чем думала?
— Опять кошка виновата, — даже на пороге смерти Сиали оставалась собой.
Следом за Форком к месту боя выбежала эльфийка. При первом же взгляде на окровавленную кабанью тушу ей стало дурно. Подавляя неприятные позывы, она торопливо отвернулась и, глядя в сторону, поспешила к дракону. Отняв обессиленную руку метаморфа от раны, Эль всхлипнула и сжала губы, стараясь не заплакать.
— Мы ни чего не сможем сделать, — тихо ответил мужчина, опережая вопрос.
— Но мы же не можем… — прошептала эльфийка — Ты оставишь её умирать?
— До ближайшего населённого пункта день пути, она потеряла слишком много крови, мы просто не успеем её довезти до лекаря.
Наступила тишина. В этом гнетущем молчании каждая секунда вырывала кусок чего-то живого и тёплого из души молодой эльфийки. В отличие от генерала, она не могла и не желала привыкать к тому, что каждый день кто-то где-то умирает. В бою ли, или по собственной глупости, или от старости, но жизнь всегда будет связана со смертью — это основной закон природы. Вопрос о своевременности не стоит, просто такова судьба. Но с другой стороны, никто не отменят право каждого — бороться до последнего. Метаморф хоть и была в облике человека, её сущность куда сильнее человеческой. Прерывистые вдохи вырывались из её груди, а на посиневших губах ещё играла слабая улыбка.
— Иди, погуляй. Ещё не хватало, чтобы мою кончину эльфы оплакивали, — прохрипела Сиали, но Эль отрицательно замотала головой. Шмыгая носом, она стёрла слёзы и торопливо стала усаживаться рядом с метаморфом. Приняв удобное положение, девушка неуверенно посмотрела на свои руки, словно пытаясь что-то понять для себя. Тонкие, перепачканные кровью пальцы, дрожали как от холода, не желая слушаться хозяйку. Не понимая, что она собирается делать, Форк окликнул её, но эльфийка недовольно замотала головой, давая понять, чтобы ей не мешали. Едва уняв дрожь, она тут же накрыла рану руками и слегка надавила. Сиали застонала от боли.
-Что ты делаешь? — недоумевая, спросил дракон, но ответа не последовало. Вместо этого он услышал знакомый хруст, чем-то напоминающий ломающийся лёд, а воздух наполнился морозной прохладой. Генерал, не веря своим глазам, наблюдал, как вокруг его светловолосой попутчицы образуется иней, покрывая ледяными кристаллами траву и подол платья. Но это оказалось лишь началом, через несколько мгновений под пальцами эльфийки, подобно снегу на солнце, засверкали крохотные искорки. Малютки расползались по окровавленному боку Сиали, сцепляясь между собой, и закрывая рану серебристой сеткой. Когда всё пространство было охвачено, искорки стали сжиматься и исчезать, тем самым стягивая разорванную кожу и восстанавливая ткани. Прошло не больше минуты, а от страшной раны не осталось и следа, лишь тонкий мерцающий шрам да запёкшаяся кровь напоминали о случившемся. Метаморф закрыла глаза, тяжело вздохнула и затихла.
— Что это было? Во что ты её превратила? — Форк схватил Эль за руку и оттащил от метаморфа. —Эльфы не могут владеть некромантской магией! Кто ты, чёрт тебя возьми?
Перепуганная эльфийка вырвалась из его рук и попятилась назад, пока не прижалась спиной к шершавой коре дерева.
— Ни в кого я её не превратила, всего лишь залечила раны, — залепетала она глядя в искажённое гневом лицо генерала.
— Не лги мне! Кто ты такая?!
— Я эльф, клянусь, я правда эльф. Моя мать была эльфийкой, я не лгу.
— Твой отец некромант?
— Я… я мало о нём знаю. Я никогда его не видела, — запинаясь отвечала эльфийка, вздрагивая каждый раз, когда дракон делал шаг в её направлении.
 — Кто ещё в курсе о твоей этой… способности?
— Никто. Знала только мама и Ди, — тихо шмыгнула носом Эль.
— Ди? Кто это? Такое же бесовское отродье?
— Да нет же. Не называй его так! — не выдержала девушка. — Он был просто эльфом. Обычным эльфом, как те, что жили в Ивовой.
— Откуда у тебя северная магия? — Форк подошёл к ней вплотную, отрезая все пути на побег.
— Нет, хорошо, что я тебя не съела тогда, а то заразилась бы твоим занудством, — с присущим только ей сарказмом произнесла Сиали, открывая глаза. Кряхтя, она приподнялась и рассеянным взглядом уставилась на молодых людей. — Детки не ссорьтесь, принесите лучше еды — киса хочет кушать.
Форк оглянулся и удивлённо уставился на метаморфа.
— Это действительно ты?
— Нет, я злой демон, который вселился в это потрясающее, идеально сложенное, молодое и сексуальное тело, — пролежав в беспамятстве, метаморф явно поднабралась сил для новой порции ехидства и сарказма. — Что за вопросы? Если не веришь, я тебе второй палец прокушу в доказательство.
Генерал хмыкнул, нет, такой скверный характер нельзя подделать, зеленоглазая бесстыдница в своей ипостаси.
— Что чувствуешь?
— Хм… тоску по упитанным мышам, сырость, да и прохладно тут как-то, так и простыть не долго. — выдала Сиали, разглядывая шрам. — А талисманчик-то работает, ничего так подлатала. Симпатично.
Форкус покосился на эльфийку и отступил назад. Нет, в том, что эта девчонка пользовалась некромантской магией, не было сомнений, но откуда она у неё, и почему метаморф не стала тем чудовищем, что он видел тогда в горах? Вопросы порождали новые вопросы, но ответов на них не было. Поняв, что опасность ей больше пока не угрожает, эльфийка обессилено сползла на землю и закрыла лицо руками.
 — А я и не знала, что эльфы могут такое, — разминая онемевший бок, продолжала восхищаться Сиали. — Удобная штучка.
— Они и не умеют, — в один голос произнесли Эль и Форкус, каждый размышляя над тем, что делать дальше.
— Ммм, ну ладно, можете больше не убиваться по моей потерянной душе, я жива, я с вами. Теперь можете озадачиться ужином. Вы же слышали, что киса хочет кушать?
Полное восстановление Сиали заняло несколько часов, и всё это время она требовала повышенного внимания, еды и отдыха. От чего все планы, связанные с ночлегом в нормальных условиях, рассыпались в пух и прах. Солнце уже клонилось к горизонту, и молодым людям ничего не оставалось, как найти более-менее подходящее место для ночлега в лесу. На удачу, неподалёку пробегала речушка, на берегу и было решено устроить привал. Рыбы в ней не водилось, но вода была чистой, так что жажда им не грозила. Сумка с провизией больше напоминала фруктово-овощную корзину, и совершенно не устраивала голодного, жаждущего дичи метаморфа. Поняв, что на охоту никто не собирается, мясоедка решила вспомнить былое и отправилась шерстить местность на предмет грызунов. Как позже выяснилось, здешние леса просто кишели пернатой и мохнатой живностью. А самым приятным во всём этом изобилии дичи было то, что непуганое зверьё само шло в лапы. Ненасытное пузо на лапках выбралось из леса только к закату. Молодые люди к этому времени уже развели огонь и сейчас доедали запечённую на углях картошку. Перед уходом на охоту Сиали, на радостях, пожаловала Эль «своё» платье, что было украдено из таверны, и сейчас довольно рассматривала плоды своей щедрости. Что не говори, а ушастым зазнобам всё к лицу, хоть и на два размера больше. Лиэль, конечно, была благодарна такому «барскому подарку», но то и дело подтягивала слишком глубокий вырез, так и норовивший оголить её юные прелести?
— Не стоит стыдиться того, чем тебя наградила природа, — икая от обжорства, произнесла кошка, плюхнувшись в ноги спасительницы. — У тебя, наверное, от ухажёров отбоя не было.
— Да нет, — пожала плечами Эль. — Мама была против моего общения с парнями. Да и мало кто рвался нарушить этот запрет, все считали меня странной. Я дружила только с Ди. Он был мне братом. Но не кровным, — заметив вопрос на кошачьей мордочке, поспешила объяснить девушка. — Мама вышла замуж за его отца. С детства, мы были с ним не разлей вода. А в тот вечер он признался мне. Даже хотел просить моей руки, — склонившись к кошачьему уху, тихо прошептала Эль.
— Мяяя! — Сиали встрепенулась. — И какой бы ответ ты ему дала?
— В моём возрасте уже неприлично ходить в девках, а желающих так и не было… Это был мой единственный шанс выйти замуж. — Эль грустно улыбнулась и выпрямилась. — Хотя какая сейчас разница.

Дракон лежал на земле, закинув руки за голову, и смотрел на небо. Пищи для размышлений он получил достаточно, но не со всеми выводами можно было так легко согласиться и принять их. Если эта девочка действительно полукровка, и в её теле живёт магия севера, то некроманты не такие, какими их представляли все эти годы. Да и не некроманты они вовсе. Их ничего не связывает со смертью. А это значит, что военные чины настроены на жестокое истребление просто народа целителей. Вирран лгал ему, как и многим другим. Он хотел уничтожить северных во что бы то ни стало, но зачем? Что сделал ему этот народ? Погрузившись в размышления, генерал не заметил, как к нему подошла эльфийка и присела рядом.
— Форкус, — она окликнула генерала и дождалась, пока тот обратит на неё внимания. Дракон смотрел на неё снизу вверх и думал о том, что каждый раз находит в этой девушке что-то новое. Вот сейчас, он открыл для себя, что когда эльфийка щурится, глядя на огонь, кончики её ушей начинают едва заметно подрагивать. — Я хотела тебя спросить…
— О чём? — глупо улыбаясь своему открытию, подал голос дракон.
— Если бы Сиали не очнулась тогда, ты бы убил меня?
— Нет. Я бы убил вас обеих, если бы очнувшись, она повела себя иначе, — спокойно ответил мужчина. Он сел на траву, и понимая, что такого ответа недостаточно, продолжил. — Ты знаешь что-нибудь о некромантах? Сколько я себя помню, этот северный народ был угрозой для Дрейна. Их магия запрещена, а все, кто с ними связывался, подлежат аресту. Последние несколько лет я обучался распознавать и убивать некромантов, кем бы они ни были.
— Ты думаешь, я некромантка? — обречённо выдохнула Эль.
— Я не думаю — я знаю. Твоя магия родом с Севера.
— Знаешь… Мама редко рассказывала об отце. И лишь раз упомянула про Север. Я тогда ещё была ребёнком. Нашла случайно в её вещах брошь из меха. Ох, и досталось мне тогда. Она сказала, что это подарок моего отца, и что он сделан из меха зверя, живущего в снегах. А снег у нас только на Севере, да? — с детской наивностью и надеждой решила уточнить эльфийка.
— Да. По крайней мере я видел только там, — не сдержал улыбки генерал.
— А что плохого в этом северном народе? Почему на них напали драконы?
— Это они напали на драконов. Драконы защищали свою территорию, — слова Форка звучали неуверенно, да он и сам сейчас не до конца верил в то, что долгое время считал истиной. Ведь если некроманская магия не такая, какой её обрисовывали долгие годы, то почему и причины истребления не могут быть ложью?
— Значит, ты убьёшь меня, — подытожила девушка.
 — Вот тут я сам как-нибудь разберусь, — хмыкнул генерал. — Расскажи лучше о своей магии. Принято считать, что северные воскрешают мертвецов и делают их своими рабами.
Услышав, что лекарскую магию сравнивают с дьявольщиной высшего уровня, Эль уткнулась в колени лицом и тихо захрюкала. Быть может, это истерика уставшей женщины? Или на фоне стресса после случившегося? Но нет, девушка просто смеялась.
— Какая чушь. Ни о каком воскрешении и речи быть не может. Это невозможно. Если я действительно из северных, то с уверенностью могу сказать, что всё это неправда. Мой дар, мама его так называла, основан на исцелении. Заживлении ран, лечении некоторых внутренних заболеваний и переломов. Одним словом, пока в теле ещё есть жизнь, мы можем попытаться спасти его.
— Попытаться?
Эльфийка на минуту задумалась, подбирая правильные слова, чтобы объяснить распределение сил. Наконец она взяла палочку и стала чертить на земле странные фигурки, напоминающие двух человечков с кувшинами. В одном кувшине она символично нарисовала воду доверху, другой же оставила полупустым.
— Человечки — это, допустим, я и Сиали, а кувшины — наши жизненные силы. Когда она пострадала, ей кувшин стал быстро пустеть. Если бы он высох полностью, то она бы умерла. Я поделилась своей силой, тем самым не дала ей кувшину опустеть. — Эль стёрла часть нарисованной жидкости у своего кувшина и дорисовала недостающую второму сосуду. — Понимаешь?
Мужчина озадаченно смотрел на рисунки как у трёхлетнего ребёнка и пытался сообразить, что ему пытаются этим сказать.
— А остальную воду где взять? — наконец решил уточнить он.
— Воду? Ааа, силы-то? Путём отдыха, — эльфийка стала активно штриховать пространство над головами человечков. — В нашем случае отдых — это дождь. Когда есть хотя бы половина кувшина, отдых — он же дождь, успеет наполнить его доверху, и я вновь буду способна исцелять. Будь Сиали человеком, она бы умерла и я не успела бы ей помочь, но она оборотень, такие существа сильнее, мне пришлось делиться с ней не таким большим объёмом. В разных случаях по-разному. Если ссадины, царапины, то там и пары капель хватает. Но бывают и такие случаи, когда сам целитель должен выбирать, кому жить… — прервав пояснение, Лиэль окинула взглядом озадаченную парочку, изучающую земляные иероглифы. Сиали тоже стало интересно и она устроилась у Форка на коленях. — Если у пострадавшего кувшин почти пуст, теоретически его можно спасти, но тогда придётся отдать почти все силы. И тогда есть вероятность, что целитель не сможет восстановиться и погибнет.
— Жизнь за жизнь, — сделал вывод генерал и получил подтверждающий кивок. — А что ты чувствуешь, когда делишься силами?
— Просто усталость. — Лиэль пожала плечами и потянулась к кошке, желая её погладить, но от её прикосновения метаморф распушилась и поёжилась.
Форкус взял девушку за руку и удивился тому, насколько она была холодной. И это при условии, что весь вечер Лиэль сидела у костра.
— У тебя всегда такие холодные руки? — дракон обхватил женские пальчики своими ладонями.
— Нет. Ничего, пройдёт. Так всегда бывает после… — растерялась Эль.
— После применения магии, — закончил за неё генерал. — М-да, мало приятного. Да не дёргайся ты так. В детстве мама меня научила одному фокусу. Не знаю, как так получается, но давай попробуем, — он сел напротив эльфийки и взял её за руки, переплетая пальцы. — А теперь расслабься и ни чего не бойся, а то я уже чувствую, как ты напряглась. Всего лишь погреем тебе руки. Так, как там » согревайся кулачок, согревайте пальчики, пусть не мёрзнут ручки у моего мальчика». В нашем случае «пусть не мёрзнут ручки у …эм…
— У нашей милой эльфачки, — пропела Сиали. — Плохо у тебя с рифмой, это факт.
Дракон сбросил нахалку с колен и вопросительно посмотрел на девушку. Та удивлённо смотрела на их руки и не могла понять, откуда взялось это мягкое тепло, которое словно само зародилось на кончиках пальцев и растеклось по всей кисти.
— Мне тоже нравится, — словно прочитав мысли, кивнул Форк.
— А знаете, что мне нравится? — поправляя помятую шёрстку, ехидно пробормотала Сиали. — То, как вы сидите. Так мило смотрится, словно в восточном храме побывала у монахов. Они там тоже за ручки держаться.
— Вот же заноза, —рассердился Форк, освобождая руки Эль. Он попытался поймать вредное создание, но та, продемонстрировав розовый язычок, шмыгнула за спину эльфийки.
— Что это у тебя? — девушка с любопытством потянулась к руке дракона, на тыльной стороны которой показался тёмный узор. — Я никогда не видела подобного.
— Не обращай внимания. «Подарок» от сослуживца. — Форк одёрнул рукав, скрывая ожог. — Ладно, уже поздно, а я намерен поднять вас рано, и так потеряли кучу времени. Всем спать.
***
Женская половина уснула почти сразу, стоило Эль положить голову на импровизированную подушку из вороха соломы. Сиали, не долго думая, залезла к ней под руку и, немного помурлыкав для проформы, засопела. Остались только Форк и конь. Вполне себе приятная компания. По крайней мере, копытный товарищ молчит. Сиали бы сейчас начала расспрос, почему Форк не сказал правду юной недонекрамантке. Она вон что сотворила с метаморфом, могла и над ним поколдовать. Но одно дело вылечить ожог, а другое вытянуть чужую магию из тела. Кто знает, чем может закончиться этот опыт. Решение уже принято, пусть остаётся всё, как оно есть.

---

Глава 17. Сол. Волчья яма.

31.10.2016 7:04:09 Neko

Деревня Волчья яма, вопреки своему названию, располагалась на лесистых холмах к северо-западу от столицы, примерно в дне пути на лошади — или в половине дня волчьим бегом. Ямой деревню называли, наверное, метафорически. Яма — как место, куда сбрасывают все отбросы и мусор, которому не место среди благородных драконов, одухотворенных эльфов и вездесущих людей. Яма — как место, где собираются отбросы этого мира, которым не место в городе, не место, в общем-то, нигде.
Вообще-то поселение оборотней и деревней-то было назвать было нельзя. Она представляла собой причудливую помесь редкого лиственного леса и лагеря беженцев. То здесь, то там за деревьями прятались наспех сооруженные и стоящие годами шалаши из веток, черепицы, тряпок и прочего мусора. Горели костры, на которых готовили пищу, и вокруг них копошились дети и волчата вперемешку — для малыша-оборотня грань между ребенком и волчонком очень размыта.
Женщины кормили детей, самозабвенно ругались между собой, помешивали еду в котелках, обращаясь, убегали в лес за добычей. Мужчины, даже в человеческом обличии излишне мохнатые и звероподобные, прохаживались между деревьев, иногда схлёстывались в словесных перепалках, реже — в звериных сварах. Запах дыма, пота, псины и крови был неотъемлемым атрибутом этой местности.
Сол чувствовал себя здесь слишком… человеком. Его звериная сущность, привычно загоняемая глубоко внутрь большую часть времени, почти не тревожила его разум инстинктами, а человеческая, наоборот, диктовала чуждые для этого общества вещи. Например, он мылся. Не то чтобы дурной тон здесь, но почти. Драки не будоражили его кровь, запах сырого мяса пробуждал голод только в крайнем случае. Вид случки вызывал… смущение, не более того. Стоит ли говорить, что и сам хромой торговец был почти чужаком, парией среди своих сородичей?
Однако, все недомолвки забывались в те моменты, когда он возвращался из города с провизией. Стайка женщин, часть из которых на ходу обращались в людей, поспешили навстречу, едва заслышав неровную поступь в лесу.
— Принес? Муки принес?
— Чернышу полегчало, еще разок дадим лекарство, и все пройдет!
— Что там у тебя, показывай!
Сол, улыбаясь и не сбивая шага, продолжал петлять по заросшей травой тропке, углубляясь в лес —в самое сердце Волчьей Ямы. Лишь поравнявшись с невысоким и кособоким шалашом, служившим оборотню домом, он остановился, и, сбросив на землю свою ношу, предоставил самкам возможность рыться в принесенных мешках. Те тут же устроили небольшую свару, споря, на что лучше употребить полученные ресурсы: дюжину яиц, муку, крупу, соль.
Арика, крупная коренастая женщина, на правах жены вожака первой добралась до пряностей и лекарств — и одним ловким движением выхватила заветный пузырек, перехваченный восковой печатью:
— Вот оно. Молодец, Хромой!
Младший из ее волчат, двухлетний Черныш, сильно застудился, попав под весенний дождь несколько недель назад. Малыша сильно лихорадило, и мать уже почти оплакала его, когда Солу удалось раздобыть у аптекаря в городе микстуру — и почти с боем всучить прямой женщине. Вожак, свирепый одноглазый оборотень по имени Блэк, с негодованием отметал любые попытки жены дать сыну «мерзкое человеческое варево», но для отчаявшейся матери все средства были хороши. Она стала поить Черныша микстурой — и тот пошел на поправку.
Теперь, спустя несколько недель, волчонок уже играл дома со своими братьями и сестрами, но ночами еще просыпался от мучительного кашля. Именно поэтому его мать, втайне от своего супруга, вместе со своими волчицами-товарками ждала возвращения хромого торговца из города.
Сол, оставив женщин с их трофеями, скрылся в своем шалаше, символически прикрыв дверь небольшой доской, чуть обугленной с одного края. Ночь была бессонной, день и того хуже. Ноги, особенно здоровая, на которую всегда приходилась двойная нагрузка, беспощадно ныли, и оборотень со стоном потянулся и закрыл глаза.
Было бы неверно сказать, что именно в Волчьей яме он чувствовал себя дома. Не совсем так. Ему не было места среди людей — но при этом на городских улицах он был своим и чувствовал себя там, как рыба в воде. Ему не было места и здесь, среди людей-волков, некогда свободного и гордого, а теперь нищего и дремучего народа, истребляемого высокомерными драконами. Но если тебе нет места нигде — в общем-то, получается, для тебя повсюду есть место. Если сейчас брюхо не подводит от голода, есть крыша над головой, и никто не прихватывает тебя зубами или сталью за горло — ты уже не должен жаловаться на жизнь. Лови момент. Дыши. Спи. Все это может закончиться в любой момент.
С улицы потянуло запахом лепешек, которые пекли на костре. Слышался визг, рычанье и смех детей, хохот и говор женщин. Пожалуй, такие минуты покоя — это и есть счастье. Почему только так хочется завыть, вскинув морду к небу?..

---