Поппи Паркер такие милашки, что невозможно устоять перед их очарованием. Они покорили меня раз и навсегда. Этот блог посвящен Поппи и всему, что с ними связано. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Блог ведется с 19 июня 2013 г.
Чтобы писать сообщения и комментарии, необходимо войти на сайт Войти на сайт
Репродукция этой картины у нас дома стояла на шкафу, – огромная фотография, наклеенная на доску и залитая лаком. Время от времени сестра влезала на шкаф, стягивала картину вниз и мы с огромным чувством жалости к невесте и восхищением ее красотой рассматривали это печальное и самое известное творение Василия Пукирева. Мы еще не знали, что в страдающем молодом человеке позади невесты изображен сам художник, но интуитивно угадывали в этой фигуре несчастливо влюбленного в невесту героя.
Впрочем не только мы. По одной из версий здесь изображено венчание возлюбленной художника Прасковьи Варенцовой с богатым князем Цициановым. Скорее всего она была бесприданницей, и родители посчитали брак с состоятельным, преуспевающим князем лучшим вариантом устройства ее личной жизни. А что художник? Он только окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Он был беден, карьера живописца не приносила необходимого дохода. Ну как за такого отдашь девицу-красавицу? Ведь красота, при хорошем раскладе, очень ходовой товар. Подобные браки-сделки были достаточно распространены в те времена в Российской империи. И мало кто задавался вопросом о послесвадебной жизни девушек в семьях своих мужей-дедушек, ведь у тех уже не только дети взрослые, но и внуки.
Василий Пукирев писал это картину в тяжелом душевном состоянии, себя изобразил на ней из чувства протеста. По иронии судьбы картина сразу же вызвала у тогдашней публики невероятный интерес. О картине говорили, о ней писали в журналах-газетах, а Академия художеств присудила художнику за нее диплом профессора. Кстати, в том же 1962-м году Синод запретил браки с большой разницей в возрасте. Правда, для Прасковьи Варенцовой указ о запрете подобных браков вышел слишком поздно. Свою жизнь она закончила в богадельне устроенной купцами Мазуриными для одиноких женщин у которых не было семьи.
На картине всего 10 персонажей, из которых, кроме брачующихся и священника, – трое со стороны жениха и четверо – со стороны невесты. Со стороны невесты мы видим уже упомянутого красавца-брюнета, стоящего позади нее, далее – мужчина, смотрящий прямо на зрителя (тоже, видимо, недовольный свершающимся; явно прогрессивный человек, лицом напоминающий Белинского), следующий – тоже почти не виден (только лоб), и, наконец, мужчина, смотрящий вдаль и погруженный в свои мысли.
Со стороны жениха – двое мужчин, беззастенчиво разглядывающих невесту и явно обсуждающих ее «стати», и – почти не видная фигура женщины, пристально смотрящей на жениха. Это определенно не его мать, поскольку родителям на венчании присутствовать было не положено, да и жених достаточно стар – вряд ли его мать в живых… Некоторые искусствоведы утверждают, что это – сваха. Но сваха – женщина по социальному статусу гораздо ниже жениха – вряд ли решилась бы тесниться рядом с ним и, улыбаясь, заглядывать ему в лицо. Есть версия, что художник здесь изобразил призрак покойной жены старого сановника, которую он пережил, может быть, как говорится, «свел в могилу». В пользу этой версии говорит светлое платье женщины (как бы венчальное) и головной убор, напоминающий скорее венок невесты, чем чепчик. Да и взгляд какой-то… мистический…, и вообще какая-то полупрозрачная… В таком случае, нечего бедной невесте надеяться на скорое вдовство, несмотря на возраст жениха – одну свел в могилу и другую, возможно, ожидает та же участь…
Итак, перед нами на полотне – приходская церковь. Мы как бы стоим в толпе гостей, близко к брачующимся, видя все очень подробно. Свадьба явно из разряда скромных – паникадило не зажжено, церковь тонет в полумраке, только луч из окна под церковным куполом льется сверху. В этом луче блестит жемчужной белизной платье невесты и шитая золотом риза священника. Должно быть, жених не только богат, но расчетлив и экономен – зачем пышное торжество? Главное, он получил желаемое – новую живую игрушку. Вот на нее он не пожалел денег – атласное платье украшено так называемыми блондами – модными в то время и страшно дорогими кружевами на шелку; на шее, руках и в ушах девушки сверкают бриллианты, на голове – красивый венок из живых апельсиновых цветов – флердоранж – (что тоже очень дорого) и новомодная газовая вуаль. Как же не похвастаться перед приглашенными сослуживцами (их всего двое, должно быть, самые «нужные» люди) такой красоткой!
Жених сухопар, подтянут,лысина даже не пытается прикрыться остатками волос; желтоватый цвет морщинистого лица выдает профессиональную болезнь всего российского чиновничьего сословия – геморрой (о таком цвете лица так и говорили: геморроидальный). На шее и на груди – ордена, судя по ним – чин не менее статского советника, то есть, по-военному, генерала. Жених смотрит на невесту со скептической и в то же время похотливой ухмылкой, делающей его похожим на старого сатира. Расстроенное лицо девушки вовсе не трогает его. Он очень доволен. Карьера сделана, теперь – ее достойное завершение: молоденькая, красивая жена, взятая из бедных, значит, будет послушна и благодарна всю жизнь.
непохоже, чтобы невеста была благодарна судьбе за такую блестящую партию. Она – всего лишь безвольная жертва, смирившаяся перед неизбежным. Ни роскошное платье, ни бриллианты не могут утешить ее. Судя по бледному лицу, она не спала накануне всю ночь; глаза заплаканы; она на грани обморока. Идет еще только обряд обручения. Чин православного венчания состоит из двух этапов: обручения, когда священник меняет пару обручальными кольцами, и собственно венчания. Так вот, после обручения священник еще раз спрашивает жениха и невесту, согласны ли они вступить в брак, добровольно ли они идут на это. Вот самая последняя возможность, если брачующийся достаточно решителен и не боится скандала, отказаться, сказать «нет». После венчания уже все кончено. Но вряд ли у девушки хватит решимости на это «нет»; возможно, она слишком связана обязательствами перед своей семьей, которая наверняка возлагает на ее брак большие надежды. А тут еще оставленный любимый стоит прямо за ней, она чувствует его взгляд! Бедный, простит ли он ее? Неужели он считает, что она просто продалась? Низко опустив голову, чтобы скрыть набегающие слезы, она протягивает священнику дрожащую руку, почему-то в замешательстве указательный, а не безымянный палец. В другой руке дрожит и клонится венчальная свеча, воск с нее капает на дорогие блонды, но невесте все равно – пусть хоть вспыхнут они, пусть сгорит она в этом роскошном саване!Старик-священник, много повидавший на своем веку, все понимает и явно жалеет невесту – как бережно склоняется он к ней! В душе он молится за нее, а что еще может он для нее сделать?